Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

Египтянин смотрел, как Хадижа медленными, словно нерешительными шагами идёт по направлении к нему, и чуть улыбнулся; традиционное, богато расшитое ткшито, обилие украшений и яркий макияж сделали ее образ более взрослым, но лихорадочно горящие от волнения глаза и бледность, словно переползшая с платья на лицо, выдавали предательское волнение. Зейн достал из кармана бархатную коробочку и, как только Хадижа остановилась перед ним, открыл ее. Там лежало кольцо: золотые полоски изящно переплетались с россыпью бриллиантов и нежно-голубым сапфиром, представляя собой драгоценное растение с изящным цветком в самом центре.

Девушка подала руку, и холодные пальцы, дёрнувшись, коснулись его теплой ладони. Зейн чуть вздрогнул от прикосновения, поймав взгляд Хадижи, и с тревогой всмотрелся в ее лицо, боясь, как бы девушка не упала в обморок прямо сейчас. Аккуратно надев кольцо на безымянный палец невесты, он слегка сжал ей ладонь в попытке передать хоть немного своего тепла.

Она не спешила вырвать свою ладонь из ладони супруга и не отвела взгляда от его антрацитовых глаз. В этом бушующем море сегодняшних событий Зейн напоминал ей скалу обсидиана, за которую хотелось уцепиться, чтобы только не утонуть. Кровь, наконец, прилила к щекам, возвращая лицу здоровый румянец, а губы дрогнули в несмелой, тёплой улыбке.

— А теперь всех гостей приглашаем на празднование в отель! Там всех ждет угощение! Музыка! Лучшее египетские танцовщицы! — хлопнув в ладоши, объявил дядя Али.

* * *

Хадижа шла под руку с Зейном по лепесткам роз дорожкой, ведущей в главную залу, где уже начался праздник. Вслед за ними, кружась в танце, шли женщины в красивых костюмах для танца живота, впереди же — Айша напевала какую-то красивую мелодию. Гости выстроились по обеим сторонам, образуя живой коридор, хлопали в ладоши, выкрикивая пожелания счастья молодым. Голова немного кружилась от аромата благовоний и шума вокруг, но, когда горячая ладонь мужчины накрывала ее похолодевшие пальцы, становилось чуть легче.

Они дошли до двух тронов, стоящих на небольшом возвышении почти в центре зала, и, когда сели в них, праздничная музыка стала играть громче, а перед ними в едином порыве начали свой танец одетые в восточный наряд девушки.

Взгляд Зейна скользил по залу, наполненному гостями, и всё равно возвращался к Хадиже; та, чуть склонив голову, следила за движениями главной танцовщицы Айши, что сейчас была окружена остальными. Казалось, Хадижа начала постепенно выходить из состояния фарфоровой куклы — ее плечи плавно задвигались, попадая в ритм музыки, а хрупкие кисти, украшенные изящным рисунком из хны, повторяли плавные движения танцовщицы. Музыка привычно звала ее за собой. Зейн, наблюдая за этим, хитро улыбнулся, встал с трона и подал Хадиже руку:

— Потанцуем?

Её взгляд загорелся, а щеки зажглись румянцем; помедлив лишь секунду, девушка подала ему руку и сошла с возвышения, ведомая в такт музыке плавными движениями. Танцовщицы расступились, образовывая круг и подбадривая хлопками, радостными криками, напевами; к ним в своём порыве присоединились и другие гости. Хадижа закружилась в танце, двигаясь легко, изящно, ловко, и платье с обилием украшений уже не казалось ей таким тяжелыми. Девушка почувствовала кожей взгляд Зейна, практически физически ощутила спиной его близость; по телу пробежались мурашки, а сердце так странно застучало быстрее. Она резко развернулась, чтобы встретиться с ним глазами и не смогла сдержать ответной улыбки, увидев, как мужчина сам загорелся от счастья.