Научи меня плохому - Екатерина Риз

Но если говорить совсем честно, Катя иногда ловила себя на мысли, что Малиновского она ненавидит за двоих. Конечно, ненавидеть человека, который тебе не близок, не важен, было гораздо легче, чем того, кого любишь не смотря ни на что. Злишься, ругаешься с ним, воспитываешь в себе неприятие, чтобы легче было пережить расставание, но все равно любишь. Обвинить Андрея во всех своих разочарованиях куда труднее. Если бы ей это удалось, то как бы она смогла с пылом и удовольствием отвечать на его поцелуи, заниматься с ним любовью, заботиться о нем? Каждый день напоминала себе, что времени остается все меньше и меньше, и тратить его на злость и ненависть, казалось Кате несправедливым, в первую очередь, по отношению к себе самой. Ей и так придется воспитать в себе неприятие по отношению к Жданову, чтобы как-то жить дальше, чтобы уйти, как собирается, и самой себе соврать, что довольна полученными результатами. Вспоминать об Андрее только как о бывшем муже, семейная жизнь с которым не сложилась. А разве она не сложилась? Просто они не старались, заранее зная, чем все закончится.

И Катя всегда четко понимала, за что винит Малиновского. Именно за написанную инструкцию. Но не за те ужасные слова, которые он адресовал ей на том листе бумаги, а за то, что убил надежду. Надежду на то, что она когда-нибудь забудет и сможет простить, от чистого сердца. Простить Андрея за то, что он воспользовался его советами. Если бы просто соврал, пытаясь защитить «Зималетто», она бы простила, но он опустился до уровня своего беспринципного друга, дарил ей открытки, подписанные Малиновским, подарки, купленные им же, знал, как ранил ее этим, раз она до шантажа и мести опустилась, а теперь привел его к ним в дом, потому что Роману Дмитричу помощь нужна! А у нее есть душевные силы помогать ему? Об этом ее никто не спросил!

Когда Андрей вошел в спальню, Катя отметила, что он почти крадется. Прошел на цыпочках к кровати, видимо, уверенный, что она спит, быстро разделся и лег. Вздохнул устало, полежал так совсем недолго, а потом повернулся к ней и придвинулся, собираясь обнять. И только тут заметил, что она под одеялом спряталась. В первый момент растерялся, затем все же попытался обнять, сунув руку под одеяло.

— Кать.

Она зашевелилась, одеяло с лица откинула и вдохнула, показавшийся ей прохладным, воздух.

— Не спишь? Плачешь, что ли?

Головой покачала, и губу закусила, когда муж наклонился к ней. Андрей же носом потерся, но тут же отстранился. И сказал:

— Он мой друг. И я просто должен… Я знаю, что ты его не терпишь, но ты должна понять: я не могу винить его за то, что он ради меня на подлость готов пойти. — Он на спину перевернулся, уставился на темный потолок. — Я виноват не меньше. Даже больше. — Голову повернул, посмотрел на нее. — Не заставляй меня делать выбор.

О каком выборе он говорит, Катя не совсем поняла, но словами о подлости, Андрей подвел итог всех ее размышлений. Он ведь на самом деле не может винить Малиновского за то, что тот для него делал. В глазах Андрея это было проявлением крепкой мужской дружбы. И оценивать поступки друга, делить их на хорошие и плохие, выбирать, делить и отсеивать… Кто бы смог?

— Ты меня ненавидишь?

Андрей задал этот вопрос, и он повис в темноте, тяжеловесный, и готовый в любую секунду упасть на пол и разбиться, засыпав их миллионом осколков. Катя молчала, не зная, что сказать, а когда Жданов протянул руку, отталкивать не стала. Позволила провести ладонью по своему плечу, потом по шее, и зажмурилась, когда Андрей коснулся груди. Наклонился, прижался губами, а Катя никак не могла справиться с тяжелым дыханием. Жданов ее грудь целовал, а она слезами давилась. И когда он отстранился, даже облегчение почувствовала. Пальцы в его волосы запустила, потерлась носом о щеку Андрея. И только замерла, когда он сказал: