Научи меня плохому - Екатерина Риз

— Убери руку от моей груди, ты платье мне мнешь.

Жданов расстроенно вздохнул и руку убрал. Но пожаловался:

— Ты не чуткая, Катерина.

— Да, я не чуткая. Тебе ведь не нужна такая жена? Я буду тебя пилить, направлять тебя на путь, которым ты идти совсем не хочешь. И, вообще, у нас разные привычки и интересы.

Жданов с готовностью кивнул.

— Точно, ты даже сексом со мной не занимаешься.

— И я про то же! — Она повернулась к нему и с горячностью продолжила, точнее, попыталась: — Андрей, мы должны серьезно отнестись к нашим противоречиям…

Он за подбородок ее взял, потом поцеловал в губы. А когда отстранился, с довольной улыбкой проговорил:

— Обожаю, когда ты мне перечишь. Так приятно заставлять тебя молчать.

Катя сурово сдвинула брови.

— Ты меня совсем не слушаешь.

— Я слушаю, милая. Иногда мне даже смешно. Ты не замерзла?

Она отвернулась от него, расстроенная еще одной неудачной попыткой. Андрей же улыбнулся, и обнял ее одной рукой за плечи, закрывая от прохладного вечернего ветра. Прижался губами к ее щеке.

— Не грусти. Разрешаю тебе дома попробовать еще раз.

— Зачем? Ты все равно меня всерьез не воспринимаешь.

— Воспринимаю, — удивился он. Подумал и решил добавить: — Только тебя я всерьез и воспринимаю.

Катя, кажется, не поверила, а, возможно, попросту не прониклась его словами. Промолчала, они постояли еще немного, потом решили вернуться в зал.

Перед окончанием вечера, мать отвела его в сторонку. Взяла под локоть, и настойчиво заглянула в глаза, Андрей даже забеспокоился немного, не понимая, что он не так сделал. Но, как оказалось, маму волновало несколько другое. Она пару секунд собиралась с мыслями, после чего осторожно поинтересовалась:

— Скажи мне правду: Катя беременна? Вы поэтому помирились?

Жданов рот приоткрыл, пребывая в полной растерянности, затем головой покачал.

— Нет, мамуль.

— Что нет? Не беременна или…

— Не поэтому мы помирились. И она не беременна. Насколько я знаю… Да точно не беременна!

— Да? — Маргарита нахмурилась, кажется, расстроившись. — А я подумала… Она неважно себя чувствует.

— А что ты хочешь? Нам сегодня прохода не давали, а она этого не любит.

— Значит, не беременна.

— Нет. — Смотрел матери в глаза некоторое время, и, в итоге, выдохнул: — Но я над этим работаю.

На губах Маргариты мелькнула улыбка, а сам Андрей многозначительно хмыкнул.

— Да, да, дожили.

— Скорее уж, дождались. Мы с отцом.

— Мам, ты только никому не говори. И Кате не говори!

Маргарита непонимающе нахмурилась, и Андрей поторопился объяснить:

— Ты же ее знаешь, ее такие разговоры смущают.

Мать погладила его по руке.

— Хорошо, хорошо. Сами расскажете, когда время придет. Но я очень рада, что вы помирились, Андрюш, правда рада.

— И я, мамуль. Кстати, что мне ей сказать, чтобы она окончательно меня простила?

Маргарита удивилась.

— Не знаю. — И с едва слышимой долей ехидства, предположила: — Люблю?

Глядя матери в спину, Андрей невесело хмыкнул и проворчал себе под нос:

— Люблю… Будто она поверит.