Научи меня плохому - Екатерина Риз

Катя попробовала от него отодвинуться, только всё бесполезно. Двигаться особо было некуда, муж продолжал сопеть ей в ухо, рука на её плече сжалась на мгновение, потом начала поглаживать. Катя почувствовала, как внутри живота разливается тепло, и когда Андрей губами к её щеке прижался, дразня, почти сдалась. У неё никак не получалось с ним бороться. После первой ночи, когда она поклялась себе, что постарается всеми возможными способами избежать повторения, в её жизни покоя не стало. Его и раньше-то не было, а с тех пор всё ухудшилось в разы. После секса невозможно было, как раньше, просто спать ночами рядом. Да Андрей и пытаться не собирался. Его, кажется, вполне устраивало случившееся между ними, он вёл себя так, словно исполнение супружеских обязанностей самыми крупными буквами в их брачном контракте записано, а Катя очень долго этот пункт договора нарушала, и теперь обязана — прямо-таки обязана — восполнить потерянное время. А у неё в душе такое творилось: и отказать ему не могла, и запретить не получалось. И после каждого «поражения» ощущала вину за свою слабость. И от Жданова это скрывать не собиралась, чем его смешила. Каждый раз, как она начинала видимо страдать, Андрей гладил её по спинке, целовал, хотя она и уклонялась от его поцелуев, и говорил, что мучиться тут совершенно не из-за чего — им же хорошо. И не понимал, что вот это «хорошо», её больше всего и мучает.

— Слушай, а девушка у Зорькина есть?

Они вошли в квартиру, Катя босоножки скинула, и замерла после этого вопроса в некотором недоумении. На мужа посмотрела.

— Девушка? В смысле, реальная?

Андрей усмехнулся.

— Ну, в принципе, я имел в виду реальную. Которую можно увидеть, потрогать… Не надо на меня так смотреть, я имею в виду, что он мог бы её потрогать.

— У него нет девушки, Андрей. — И менее уверено добавила: — Насколько я знаю.

— Во-от, в этом-то и вопрос: насколько хорошо ты это знаешь.

— Далась тебе девушка Зорькина!

— А думаешь, нет? Вот появится у него… кто-то вроде нашей Вики, и пиши пропало.

— Вика? — Катя застыла в некоторой прострации, размышляя. Андрей приблизился к ней сзади и обнял за талию. Игриво поинтересовался:

— Ты чего?

— Одно время он бредил Викой. Хотел с ней познакомиться. Даже меня просил…

Жданов кашлянул.

— Ну вот, и я потерял покой.

Катя рассеянно похлопала его по руке.

— Успокойся. Он никогда не сделает глупости, тем более из-за женщины.

— Очень на это надеюсь.

Катя отошла от него, уловив секунду, когда Жданов замешкался, подошла к телефону, чтобы прослушать автоответчик, а Андрей футболку через голову снял и прошёл в спальню. Катя осторожно покосилась на его спину и тут же отвернулась, делая вид, что очень заинтересована тем, что Маргарита Рудольфовна рассказывала о предстоящем обеде в клубе в следующую среду.

— Кать!

— Твоя мама звонила, говорит про обед… Ты слышишь? Там Симонян будет!

— Я рад — и за него, и за себя. Иди сюда, я тебе скажу кое-что.

— Что?

— Ну, иди сюда. Ты оттуда не услышишь.

Запись закончилась, голос свекрови смолк, и Катя поняла, что причины оставаться в гостиной нет. Правда, помедлила, руку в бок уперла, мысленно поклялась себе, что будет продумывать каждое своё слово и действие, и тогда уже прошла в спальню. Пыталась казаться занятой и прогнать смущение, которое по-прежнему вырывалось наружу, стоило ей Андрея в постели увидеть. Сразу прошла к зеркалу, вынула из причёски шпильки, и волосы пальцами взъерошила. Чувствовала взгляд Андрея, направленный ей в спину, а когда всё же обернулась, встретилась с ним глазами.

— Ты идёшь? — Она молчала, и Жданов развел руками. — Мы же для этого вернулись домой. — Невинно моргнул. — Разве нет?