Лицо в темноте - Нора Робертс (2002)

Брайану хотелось расшевелить свое сердце, ощутить хоть малейшую жалость к любимой когда-то девчонке. Отчаянной пылкой девчонке, утверждавшей, что она любила его больше всех на свете. Но чувств не было. Та девчонка и тот парень давным-давно умерли.

Ладно, он позвонит Эмме. Пусть она услышит это от него, хотя вряд ли дочь станет печалиться. Если он позвонит и убедится, что не нужен ей, то отправится в Ирландию. К Даррену. Проведет несколько тихих дней, сидя в высокой зеленой траве.

Глава 34

— Ты уверена, что все будет в порядке?

— Да. — Эмма сжала руку подруги, и они направились к вы ходу на посадку. — Со мной все будет хорошо. Я просто собираюсь провести здесь еще несколько дней, чтобы успокоиться.

— Знаешь, я бы предпочла остаться.

— Знаю. — Рукопожатия уже было недостаточно, и Эмма обняла Марианну. — Одна я ни за что не смогла бы пройти через это.

— Смогла бы. Ты сильнее, чем думаешь. Разве ты не приостановила действие кредитных карточек, не закрыла банковские счета, не заставила своего поверенного отказывать в выдаче денег?

— Это твои идеи.

— Просто ты забыла о практических вещах, а я не могла допустить, чтобы этот ублюдок получил еще хоть пенни. Я по-прежнему считаю, что ты должна обратиться в полицию.

Эмма покачала головой. Она только-только начинала верить, что сможет вернуть свою гордость. Вмешивать полицию, газеты, широкую публику — значит пережить еще одно унижение.

— Ну хорошо, подождем, — сказала Марианна, хотя очень надеялась на то, что ублюдку Дрю не удастся выпутаться из всего этого без ощутимых потерь. — Поверенный будет держать язык за зубами по поводу твоего местонахождения?

— Да. В конце концов, он ведь мой поверенный. Когда я сказала, что развожусь, он сразу приступил к делу. Видимо, после многих лет скукоты с попечительством и всем прочим он с восторгом отнесся к, предстоящему шумному разводу.

«К разводу, — подумала Эмма. — Какое громадное слово. Такое веское».

Некоторое время они шли молча, потом Марианна сказала:

— Рано или поздно он тебя найдет.

— Знаю, но пусть лучше позже, когда я буду уверена, что никакие его слова или действия не заставят меня вернуться к нему.

— Повидайся с адвокатом, — настаивала Марианна.

— Как только взлетит твой самолет.

Марианна нервно сунула в рот таблетку аэрона. Ну и времена настали, в аэропорту даже нельзя курить.

— Слушай, Эмма, мы приехали сюда только пару недель назад. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я задержалась на несколько дней?

— Я хочу, чтобы ты вернулась к своей живописи, — и быстро добавила, пока Марианна не успела возразить: — если тебе поступает заказ от члена семьи Кеннеди, твоя карьера обеспечена. Торопись закончить работу, вдруг Каролина передумает.

— Звони мне, — сказала Марианна, услышав, как объявляют ее вылет. — Каждый день.

— Хорошо. — Эмма цеплялась за последнюю минуту. — Когда все останется позади, думаю, я опять буду претендовать на свою половину нашей квартиры.

— Она твоя. Если, конечно, я не выйду замуж за дантиста и не перееду на Лонг-Айленд.

— Какого дантиста?

— Который хочет сровнять мне корни.

Губы у Эммы дрогнули, и Марианна подумала, как хорошо видеть, что подруга снова улыбается.

— У него такие большие карие глаза, хотя руки волосатые.

Не знаю, смогу ли я полюбить волосатые руки.

— Особенно если он сует их тебе в рот. Последний раз объявляют посадку на твой рейс.

— Позвони мне.

— Непременно.

Эмма обещала себе не плакать. Но ревели обе. Еще раз обняв подругу, Марианна унеслась прочь.

Эмма наблюдала в окно, как самолет выруливает на полосу. Теперь она одна и могла полагаться только на себя. Это пугало. Хотя не так уж давно она тоже была в Лондоне одна. Тогда она испытывала такое волнующее чувство свободы. И она любила.

Теперь она не любит. Одно небольшое утешение.