Женщины могут все - Нора Робертс (2001)

— Я пришла не для того, чтобы сидеть и разговаривать. Просто захотела пить. Мне нужно дописывать сочинение.

— Нету тебя никакого сочинения. Сядь, Мадди. Девочка опустилась на стул и постаралась придать лицу недовольное и скучающее выражение. Пилар не имеет никакого права отчитывать ее. Ладно, пусть выпустит пар, а потом Мадди скажет ей все, что об этом думает.

Пилар налила себе чашечку кофе-экспрессо, сваренного для тирамису. Потом села за стол напротив Мадди и поднесла чашку к губам.

— Хочу предупредить, что у меня есть перед тобой преимущество. Я не только сама была четырнадцатилетней, но и имела четырнадцатилетнюю дочь.

— Вы мне не мать.

— Нет, не мать. Трудно, когда в твой дом приходит чужая женщина, правда? Я пытаюсь понять, что чувствовала бы сама в такой ситуации. Наверно, то же, что и ты. Нервничала бы, сердилась и обижалась. Тео легче. Он мальчик и не знает того, что знаем мы.

Мадди открыла рот, но тут же закрыла его. Ответить было нечего.

— Ты долго была здесь хозяйкой… Твои мужчины никогда не согласятся с этим утверждением и даже почувствуют себя оскорбленными, — добавила Пилар и обрадовалась, когда у девочки слегка приподнялся уголок рта. — Но в доме всегда верховодит женщина. Если она достаточно умна, то это не бросается в глаза. Ты хорошо командуешь ими. Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы что-то менять.

— Вы уже и так все изменили. Действия вызывают реакцию. Так говорит наука. Я не дура.

— Нет, ты умница.

«Испуганная маленькая девочка с мозгом взрослого человека», — подумала Пилар.

— Я всегда хотела быть умной, но никогда не чувствовала этого. И наверстывала это тем, что старалась быть тихой, мирной и послушной. Такие действия тоже вызывают реакцию.

— Тихих никто не слушает.

— Ты совершенно права. Твой отец… Рядом с ним я чувствую себя достаточно умной и достаточно сильной, чтобы говорить о своих мыслях и чувствах. Это очень важно. Сама знаешь.

Мадди уставилась в стол.

— Наверно…

— Мадди, я восхищаюсь им. Как человеком и как отцом. Это тоже очень важно. Я не жду, что ты встретишь меня с распростертыми объятиями, но надеюсь, что ты хотя бы не захлопнешь дверь у меня перед носом.

— Почему вас интересует мое мнение?

— По двум причинам. Ты мне нравишься. Извини, но это правда. Мне нравится твоя независимость, твой ум, твоя преданность семье. Думаю, если бы я не увлеклась твоим отцом, мы с тобой прекрасно ладили бы. Но я увлеклась им и отнимаю у тебя часть его времени и внимания. Я могла бы сказать, что жалею об этом, но мы обе знаем, что это было бы ложью. Мне тоже нужна часть его времени и внимания. Потому что другая причина, заставляющая меня учитывать твое мнение, это то, что я люблю его.

Пилар поставила чашку, прижала руку к животу и встала.

— Я еще не говорила этого вслух. Наверно, сказывается привычка быть тихой. О господи… Странное чувство.

Мадди заерзала на стуле и села прямо. У нее тоже свело живот.

— Моя мать тоже любила его. Достаточно для того, чтобы выйти за него замуж.

— Конечно, любила. Она…

— Нет! Сейчас вы начнете ее оправдывать. Объяснять причины. Но все это будет чушью. Все! Когда мать убедилась, что это не то, чего она хотела, она нас бросила. Это правда. Мы не имели для нее значения.

Как всегда, первым сработал инстинкт. Желание успокоить. Утешить. Она могла бы сказать многое, но эта маленькая девочка с мокрыми глазами и вызывающим взглядом не стала бы ее слушать.

«Да и с какой стати?» — подумала Пилар.