Женщины могут все - Нора Робертс (2001)

— Я повторю. — Он слегка отстранил ее. — Я люблю тебя, Пилар. Я полюбил тебя с первого взгляда. Хватило одного взгляда, чтобы я поверил в будущее. — Дэвид снова привлек ее к себе, и на этот раз его поцелуй оказался нежным. — Ты моя.

ГЛАВА 22

Венеция была женщиной элегантного возраста, la bella donna, чувственной и таинственной. Чтобы влюбиться в нее, тоже достаточно было первого взгляда. Зрелище дворцов вдоль Канале Гранде, побитых временем и выцветших, как старые маскарадные костюмы, разжигало кровь. Яркий солнечный свет омывал столицу Адриатики и терялся в ее сладострастных изгибах, как заблудившийся путник.

Это был город с женственным и лукавым сердцем, венами которого были глубокие каналы с темной водой.

В таком городе нельзя было тратить время на встречи с адвокатами и бухгалтерами. Офис из стекла и бетона, за стенами которого пела нежная обольстительница-весна, начинал казаться тюрьмой.

Дэвид тщетно напоминал себе, что Венеция испокон веков стояла на торговле. Тщетно уговаривал себя, что даже в этот час ее кривые улочки и мосты заполнены туристами, транжирящими свои пластиковые карточки в бесчисленных лавочках с обманчиво убогой внешностью. Ему все равно хотелось оказаться среди них.

Он волей-неволей представлял себе, что бродит по этим древним улицам вместе с Пилар и покупает ей какую-нибудь забавную безделушку, над которой они будут смеяться спустя годы. Представлял себе, что следит за Тео, лопающим мороженое, или прислушивается к болтовне Мадди, засыпающей какого-нибудь несчастного гондольера вопросами об истории и устройстве каналов.

Он тосковал по семье. Тосковал по своей возлюбленной. Несмотря на то, что расстался с ней неполных шестьдесят восемь часов назад.

Бухгалтер вполголоса бубнил по-итальянски что-то неразборчивое. Дэвид напомнил себе, что он прилетел в Венецию не грезить, а работать.

— Scusi. — Каттер протянул руку и перевернул страницу толстенного отчета. — Давайте еще раз проверим это место, — намеренно спотыкаясь, сказал он по-итальянски. — Я хочу удостовериться, что все понял правильно.

Как он и надеялся, эта уловка помогла. Бухгалтер принялся терпеливо объяснять цифры.

— Данные не сходятся, — сказал итальянец, милосердно перейдя на английский.

— Да, вижу. Расхождение касается затрат отделения. Они отличаются от данных, представленных в правление. Это сбивает меня с толку, signore. Но в еще большее недоумение меня приводит то, что относится к заказчику по фамилии Кардианили. Распоряжения, отгрузка, убытки от боя, заработная плата, расходы. Все очень хорошо документировано.

— Si. Здесь нет… как это по-английски… разночтений. Цифры совпадают.

— Видимо, так и есть. Однако заказчика Кардианили не существует. Ни фирмы, ни человека с такой фамилией. По указанному в досье римскому адресу нет склада Кардианили. Если нет ни заказчика, ни клиента, ни склада, то куда посылались эти распоряжения за последние три года?

Глаза бухгалтера за стеклами очков в металлической оправе растерянно замигали.

— Не могу сказать… Конечно, это ошибка.

— Конечно. Ошибка. — И Дэвид догадывался, кто ее совершил.

Он повернулся в кресле и обратился к адвокату:

— Signore, вы успели изучить документы, которые я передал вам вчера?

— Да, успел.

— Кто работал с этим заказчиком?

— В перечне стоит имя Энтони Авано.

— Значит, все накладные, сведения о расходах и корреспонденция, связанная с этим заказчиком, были подписаны Энтони Авано?

— Да, были. Вплоть до декабря прошлого года. После этого на документах появляется подпись Маргарет Боуэрс.

— Нам понадобится проверить подлинность этих подписей.

— Понятно.

— А также подпись того, кто разрешал отгрузку, утверждал расходы и подписывал приходные ордера от этого заказчика. Донато Джамбелли.