Тигриные глаза - Ширли Конран

— Абсолютно точно! — В голосе Шнайдера прозвучал едва заметный холодок. — Но как вам, несомненно, известно, — продолжал он, явно имея в виду, что ничего ей не известно, — каждый художник этого периода сохранял все свои пробные наброски, а затем они неоднократно использовались им Самим, его учениками, порой и коллегами, потому что тогда было принято заимствовать детали друг у друга. И так они передавались из поколения в поколение.

Как вы, наверное, слышали, одна знаменитая парочка на коньках впервые появляется в пейзаже с замерзшей рекой Хендрика Аверкампа, затем выскакивает на нескольких других его работах, а также на полотнах Барента Аверкампа и Арента Арентца.

— И какова цена натюрморта?

Мистер Шнайдер взглянул на бриллиантовое кольцо Плам.

— Начальная цена сто восемьдесят пять, — твердо произнес Шнайдер и заметил, что Плам даже глазом не моргнула.

— Она может быть снижена?

— До некоторой степени. — Помолчав немного, Шнайдер спросил:

— Могу я узнать имя счастливой именинницы?

— Миссис Марш.

На лице Шнайдера ничего не отразилось. Он явно не относился к числу читателей «Уолл-стрит джорнэл».

— Сюзанна Марш, — уточнила Плам. Шнайдер расплылся в улыбке.

— Ферма «Солнечный берег»? Каталоги для заказов по почте? — Почти вся цветистая роскошь загородного дома — за исключением разве что белых персидских котят да двух маленьких молчаливых дочек Сюзанны — могла быть заказана по почте с помощью каталога от «Сюзанны с Солнечного берега». — Эта картина просто идеально впишется в подобную обстановку, — с восторгом произнес он. — Когда миссис Марш будет угодно взглянуть на картину?

— Она должна стать для нее сюрпризом. Мистер Марш увидел ее в вашем окне и попросил меня проверить ее происхождение.

Отношение Шнайдера слегка изменилось, когда он понял, что перед ним не любовница и не декоратор (ни визитной карточки, ни разговоров о скидке), а скорее всего секретарша того, кому принадлежит «Роллс-Ройс». Возможно, и не бриллиант это, а циркон.

Изучая картину, Плам повернула ее к себе обратной стороной, и Шнайдер догадался, что она не просто приглядывается к товару. Через полчаса Плам знала, что маленький прелестный Якоб ван Хальсдонк был подделкой, и мистер Шнайдер тоже знал это и знал, что она знает. Однако оба делали вид, что ничего не знают.

— Полагаю, что за это причитается… — вежливо сказала Плам, — что я получу…

— Конечно. Десять процентов комиссионных. — Бог с ней, кем бы она там ни была.

— Обычно от подобных сделок я получаю пятнадцать. — Плам знала, что если она не будет торговаться, то он не сочтет ее серьезным покупателем и она не получит копию паспорта. — Благодарю вас. Тогда, может быть, я могу получить копию паспорта?.. Миссис Расселл… В «Ритц-Карлтоне»… Да, конечно, я верну ее завтра. Я вам очень признательна…

Пока Шнайдер рылся в картотеке, стоя к Плам спиной, она спокойно достала из сумочки гостиничный набор для шитья и вынула из него булавку. Острие легко вошло в краску.

Еще через десять минут Плам стало известно, что Шнайдер приобрел картину у «Леви-Фонтэна». Это был известный в Париже торговый дом второй категории, который никогда не поднимется до первоклассного Матисса, но и не упустит своего, к примеру, чего-то вроде неоконченного наброска Фонтен-Латура.

Когда она собралась уходить, Шнайдер заметил, как бы между прочим:

— Возможно, вам следует знать, что этой картиной интересуется еще кое-кто. Один из ваших соотечественников.

— Тогда мне следует привести сюда мистера Марша как можно скорее. Этот соотечественник занимается торговлей?

— У меня сложилось впечатление, что он занимается частным расследованием. Он приходил этим утром и разговаривал с моим помощником, который сейчас у дантиста. Верном сказал мне только, что британец рассматривал картину с полчаса и пообещал вернуться позднее. Я не думаю, что это был визит с целью покупки.