Всего одна неделя - Линда Ховард (2007)

– Вероломные нападения. Я же сказала «нет».

– Ты не говорила «нет», пока я действовал. Успела сказать немало любопытного, но слова «нет» не произнесла.

Щеки мои вспыхнули, но я продолжала наступление.

– То, что говорится в процессе, не считается. Это все химия, и ты не имеешь права этим пользоваться.

– А почему? – Уайатт повернулся и, улыбаясь, взял со стола чашку с кофе.

– Это почти насилие.

– Какое же это насилие? Мы договорились: одно лишь слово «нет» – и я тут же останавливаюсь. Но ты пока еще ни разу не произнесла заветного слова.

– Зато очень ясно произносила его заранее.

– Так мы не договаривались. Нельзя остановить еще до начала. Ты должна сказать «нет» после того, как я начну, чтобы ясно показать, что не желаешь меня.

К счастью, Уайатт не забыл снять оладьи прежде, чем они успели подгореть. Затем смазал сковороду маслом и приступил к выпечке следующей порции.

– В том-то и проблема! Тебе удается на время заблокировать действие моего разума, а это нечестно. Ведь я не имею возможности сделать то же самое.

– Хочешь пари?

– Но почему ты все время выигрываешь, а я проигрываю? – недоумевала я.

– Потому что ты желаешь меня, но упрямишься.

Нельзя было отказать этому человеку в умении логически мыслить. И поскольку я не знала, что ждет впереди, то решила отступить.

– Ты должен понять, что я не хочу больше заниматься сексом. И тебе следует уважать мою позицию.

– Обещаю. Как только ты скажешь «нет».

– Я говорю «нет» прямо сейчас.

– Это не считается. Ты должна сказать «нет» в тот момент, когда я к тебе прикоснусь.

– Кто придумал эти тупые правила? – завопила я, окончательно выйдя из себя.

– Я, – с улыбкой заявил Уайатт.

– А я не собираюсь их соблюдать, понятно? Сейчас у тебя сгорит!

Он бросил взгляд на сковороду и быстро перевернул оладьи.

– Нельзя изменять правила лишь потому, что ты проигрываешь.

– Можно. Я имею полное право отправиться домой и больше с тобой не встречаться.

– Хочу тебе напомнить, что кто-то упорно пытается тебя убить. Поэтому отправиться домой ты пока не можешь.

Конец. Аргументы иссякли. Все еще пылая гневом, я уселась за стол, на который мучитель поставил два прибора.

Уайатт с кухонной лопаткой в руке подошел к столу и, наклонившись, нежно поцеловал меня в губы.

– Тебе все еще страшно, так ведь? Потому ты и шумишь.

– Подожди, я еще разберусь с папочкой. Скажу ему все, что думаю о передаче информации противнику. А страх здесь совсем ни при чем.

Уайатт ласково взъерошил мне волосы и вернулся к оладьям.

Было ясно, что спорить с ним совершенно бесполезно. Уайатт вынул из микроволновки солидный кусок сочного бекона и разделил его на две части. Потом положил на каждую тарелку горку оладий. Прежде чем сесть, наполнил чашки свежим кофе, поставил передо мной стакан воды и положил две таблетки антибиотика и одну – анальгетика.

Таблетки я выпила с готовностью. Рука не болела, но в таких случаях всегда лучше подстраховаться.

– Какие планы на сегодня? – поинтересовалась я, с аппетитом принимаясь за завтрак. – Тебе на весь день на работу, а мне оставаться здесь?

– Нет. Ты же еще не владеешь рукой. Отвезу тебя к маме. Я уже ей позвонил.

– Класс. – Миссис Бладсуорт мне действительно нравилась. Но существовало и еще одно обстоятельство: очень интересно было взглянуть на огромный старинный викторианский дом изнутри. – Надеюсь, с родными разрешается разговаривать без ограничений?

– Почему бы и нет? Ездить к ним пока не стоит, да и им к тебе тоже, потому что так можно навести на след убийцу.

– Не понимаю, с какой стати вы до сих пор не можете его вычислить. Наверняка это парень Николь.