Всего одна неделя - Линда Ховард (2007)

Большая рука едва пролезла сквозь резинку, но ученик оказался толковым, и через пару секунд у меня на затылке образовался весьма приличный хвост. Я отправилась в ванную, чтобы критически осмотреть произведение Уайатта.

– Неплохо. Думаю, сегодня обойдусь без сережек, если ты, конечно, не возражаешь.

Уайатт шутливо закатил глаза:

– Слава тебе, Господи!

– Не ехидничай. Не забывай, ты сам напросился.

Когда мы спускались по лестнице, я услышала, как Уайатт пробормотал за моей спиной:

– Поганка.

Отлично. Просто превосходно. Главное, он понимает, что я просто вредничаю, иначе какой смысл во всех проделках?

Глава 14

Дом миссис Бладсуорт мне очень понравился. Нарядный белый фасад, украшенный бледно-лиловым, цвета лаванды, орнаментом. Светло-голубая парадная дверь. Не у всякой женщины достанет смелости раскрасить собственный дом в такие цвета. Та, которая отважилась на подобный подвиг, достойна всяческого уважения, но при этом может вызывать и некоторое опасение. Две стороны дома опоясывала просторная изящная веранда, уставленная кадками с папоротниками и пальмами. Под потолком, на случай полного штиля в природе, были укреплены два вентилятора. Сад поражал буйством фантазии. Каждого, кто приближался к широким ступеням крыльца, приветствовали розы всех цветов и оттенков, немыслимых даже в палитре художника, и темно-зеленые кусты гардении, отягощенные крупными белыми шапками соцветий. Впрочем, Уайатт не остановился на парадной дорожке, а обогнул дом и подъехал к крыльцу кухни. Помог мне выйти из машины и подвел к двери, за которой оказались небольшая прихожая и явно модернизированная, но при этом не утратившая первоначального стиля и очарования старины кухня. Там нас и встретила мама Уайатта.

Роберта Бладсуорт относилась к числу тех дам, которых принято называть матронами. Высокая, стройная, с шикарной короткой стрижкой. Уайатт унаследовал от нее темные волосы и пронзительный взгляд ярких светло-зеленых глаз. Сейчас, однако, ее волосы изменили цвет: не желая выглядеть седой, миссис Бладсуорт превратилась в блондинку. Несмотря на ранний час – а еще не было и восьми, – она успела привести себя в порядок: на лице макияж, в ушах серьги. Впрочем, одета она была очень просто – шорты, футболка навыпуск и самые обычные шлепанцы. Несмотря на непритязательность костюма, ногти на ногах оказались ярко-красными, а на одном из пальцев левой ноги я сразу заметила колечко. Поистине, женщина в моем вкусе.

– Блэр, детка, я едва смогла поверить, что ты ранена. Уайатт рассказал, что в тебя стреляли. – Хозяйка осторожно обняла меня. – Как ты? Хочешь кофе или, может быть, крепкого горячего чаю?

Выбранный ею тон оказался безошибочным. Сейчас мне было просто необходимо ощутить заботу и тепло. К сожалению, моей собственной маме запретили их проявлять, так что радушие миссис Бладсуорт оказалось весьма кстати.

– Чай – это здорово, – с энтузиазмом отозвалась я, и радушная хозяйка тут же направилась к раковине, наполнила водой старомодный чайник и поставила его на плиту.

Уайатт нахмурился:

– Я мог бы тоже приготовить тебе чай, но решил, что ты любишь кофе.

– Кофе действительно очень люблю, но и чай тоже. Тем более что кофе сегодня уже был.

– Чай вызывает особое чувство, которого кофе не дает, – поддержала меня миссис Бладсуорт. – Блэр, садись за стол и ничего не делай, просто отдыхай. Тебе необходим покой. Думаю, слабость еще не прошла.

– Сегодня мне гораздо лучше, чем было вчера вечером, – заметила я, но послушалась и села за деревянный кухонный стол. – Можно сказать, чувствую себя уже почти нормально. А вчера... – Я изобразила рукой качающееся движение.

– Представляю. Отправляйся на работу, Уайатт. Тебе предстоит поймать негодяя, а сделать это, стоя в моей кухне, вряд ли удастся. Не волнуйся, с Блэр все будет в полном порядке.

Однако лейтенанту явно не хотелось уходить.