Любопытная - Пеладан Жозефен (1885)

Тот молчал, дрожащей рукой вытирая лоб, на котором блестели капли холодного пота; неловкость, возникшая из-за папки с рисунками, превратилась в невыразимое смущение. Философ Небо́ ощутил дрожь Пигмалиона, увидевшего, как с пьедестала спускается его Галатея: перед его глазами была сама цель его жизни. Смятение, которое принцесса приняла за волнение плоти, в действительности было минутным помутнением разума перед осуществлением его мечты – более полным, чем он когда-либо осмеливался мечтать. Овладев собой, он заговорил, но голос его изменился:

– Вашему облику потребуется ретушь – костюм чересчур вам подходит.

– Мое перевоплощение слишком значительно – я пугаю вас!

– Меня пугает ваш новый облик. Я поведу вас в дурное место, где вас станут осаждать женщины!

Поль не поняла его, и эта наивность растрогала Небо́.

– Я кажусь вам глупой? – спросила она.

– Всего лишь еще невинной, и я не решаюсь запачкать вашу душу.

– Запачкать?

– Соглядатай оргии уподобляется участнику, Поль – у вас есть еще время пощадить себя. Ваши ступни слишком изящны, чтобы идти вперед – делая шаги, вы испытаете боль! Форма вашего лба слишком совершенна, чтобы размышлять – раздумья принесут вам страдания! Не снимайте белого венца неведения – его легче нести, чем бремя осознания!

– Как же неразумно я поступила, доверившись проповеднику!

– Вы сами этого пожелали, Поль, – сказал Небо́.

– Да, – сказала Поль с настойчивостью. – Даже если померкнет блеск моих глаз, я хочу видеть.

Небо́ поднял хрустальную чашу и протянул Поль:

– Разбейте чашу – символ неведения!

Принцесса бросила чашу в стену, и та разбилась – разлетевшись, осколки почти коснулись их тел.

– Virginitas jacta est![15]– торжественно произнес Небо́.

КОНЕЦ ПРОЛОГА

Прогулки по порочному Парижу

I. Дорога из трактира в кабаре

– Для чего я привел вас в трактир? Для того, чтобы познакомить с современными нравами. Нравами принято называть занятия, которым люди предаются, выйдя из дому. Трактир – первая остановка каждого француза, первое самостоятельное приключение школьника на каникулах, целая жизнь для провинциала и парижанина.

Обнаружив, что вино в трактире слаще домашнего, первый горожанин сказал, подобно халдею «Я построю дом, где уединюсь от прислуги и домочадцев». В трактире обедали путешественники и веселились вместе люди одного ремесла… На вашем лице – выражение Анжелы Дони, супруги Вандинелли61… Послушайте меня, Поль62! Ваши родители отправили вас сдавать на бакалавра в Париж, желая похвастаться перед соседями, что сын держал экзамен в столице, и в награду за белые шары63 кузен Небо́ отведет вас в трактир «Черный шар»… По-прежнему гримаса красавицы Дони! Неужели она была срисована с ваших губ? Быть ангелом в наши дни сложнее, чем во времена Бомарше.

Non piu andrai, farfaglione amorose

Notte et giorne d’intorno girande;

Delle belle, turbando il rispose,

Narcisseto, adoucino d’amore![16]