– Но зачем?! Ты целый день пытаешься доказать мне, что я бездарь и никчемность, а сейчас снова заводишь разговор про чемпионство! Ты что, издеваешься надо мной?

– Ничуть. Тебе нужна серьезная цель, я тебе ее даю. Чемпионка, попросившая политического убежища, – это серьезно. Ты сразу получишь статус и станешь популярной, а я поддержу тебя деньгами и советами.

– Ха-ха-ха! Стоит ли бежать из одной страны в другую, чтобы опять жить по твоей указке?

– Пока что ты не очень следовала моим советам. Но не мне оценивать результативность твоих самостоятельных решений. Подумай о другом: что у тебя впереди? Пять, от силы шесть лет в спорте, а потом?.. Физкультура в школе? Тренерская работа? А там ты сразу получаешь все шансы стать известной, состоятельной, открыть собственный бизнес…

– Что-что открыть?

– Да собственную гимнастическую школу, вот что! И работать только на себя, понимаешь, только на себя!

Это был ее день. Он разрешал все сомнения неудавшейся жизни, возвращал ощущение собственной значимости и нужности. Отпадала необходимость доказывать очевидное, дрожать за завтрашний день и таиться от близких людей. Нужно было только решиться на поступок и реализовать задуманное. А там, и в этом Наталья нисколько не сомневалась, действительно будет все – виллы, слуги, путешествия и полный набор прочих удовольствий. Она еще раз подумала о Егоре. О его упрямой последовательности, о той воле и выдержке, которые он проявил, дожидаясь сегодняшнего дня, и ни разу не сбился на дешевые обещания и посулы… А ведь мог! Или другой бы на его месте мог?.. Все сумбурные и сумасшедшие мысли нынешнего дня пчелами роились в голове и мешали сосредоточиться. Но за всем этим хаосом проступало невозмутимое и уверенное лицо Егора, человека способного и, самое главное, желающего, – именно в такой последовательности, и не иначе, – провести ее через последние испытания, за которыми наконец-то начнется настоящая жизнь.

Она вспомнила про Вадима и дочь. Она должна решить – оставаться с ними и забыть все сегодняшнее, как кошмарный сон, или… Или опять же – остаться с ними, но на время. Снова множить свою ложь перед мужем и, прекрасно зная, что произойдет в Англии, играть роль, требующую нешуточного напряжения всех душевных сил.

Наташа посмотрела на Курбатова. Он невозмутимо и спокойно дымил своей сигаретой, словно и не было рядом молодой женщины, которая по его призыву сейчас решала – меняет она свою жизнь или нет. Наталья мысленно представила себе Домового. Как бы он повел себя в подобной ситуации? Масса эмоций, риторических вопросов и прочей рефлексии… На большее ее воображению не хватало сил, а предполагаемый портрет супруга… Что ж, «каждый правый имеет право»… Наталья будто очнулась. Время, секунду назад казавшееся остановившимся, снова дало почувствовать свое стремительное движение в будущее. Она собралась с духом и, не обращая внимания на пересохшее от вина и волнения горло, спросила:

– Тебя еще интересует мое решение?

– Да… – взгляд Егора по-прежнему был устремлен в никуда.

– Я согласна…

* * *

Гертруда Яковлевна первой из Иволгиных узнала о том, что невестка, став в Эдинбурге чемпионкой, попросила у властей Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии политического убежища.