Летний сад - Дмитрий Вересов (2005)

Ситцевые обои, а выше – переплетения темных деревянных балок на потолке, заполненные резными розетками кессонов. Окна в комнате нет, но присутствует камин. Самый настоящий, с кованым решетчатым экраном и каминной полкой, заставленной костяными статуэтками, фарфоровой и оловянной мелкой пластикой. Собаки, лошади, лучники и чопорные викторианские леди в старинных одеждах. Всё – небольшое, блестящее, тщательно копирующее натуральные модели и прототипы. Кровать красного дерева с резными спинками и столбиками по углам. Деревянные обезьяны резвятся в листве деревянных джунглей.

Настоящая английская обстановка. Раньше она видела это все только в телепостановках. И вот – реальность. Это все на самом деле существует и выглядит совершенно так же, как представляют советским телезрителям студийные декораторы.

Наташа перевернулась на живот и утопила лицо в подушке. Сколько времени провела она в этой комнате? Три дня или четыре? Где Егор и что с ним? Каждый день, когда ее навещает Гроций Эймс, чиновник иммиграционной службы, приставленный опекать перебежчицу, она спрашивает его про Егора, просит разрешения увидеться с ним. И каждый день происходит одно и то же: лощеный джентльмен многозначительно улыбается и вкрадчиво сообщает о преждевременности их соединения с Егором, поскольку ситуация требует строгого соблюдения определенных процедур, связанных с иммиграционным законодательством Великобритании. Она слушает этого Эймса, и тревога не покидает ее. Потом Эймс достает огромные, как простыни, анкеты, и Наталья механически отвечает на повторяющиеся уже в который раз вопросы, не в силах понять смысла этой нелепой процедуры.

– Имеете ли вы родственников, занимающих высокое положение в коммунистической партии?

– Нет.

– Имеете ли вы родственников, находящихся на службе в КГБ?

– Нет.

– В каких родах войск Советской Армии служили мужчины из вашей семьи?

– Не помню… Не знаю…

– Не знаете или не помните?

– Не… Не знаю… – и тут же моментальное сожаление о собственной досадной заминке. Она действительно не знает, в каких войсках служил ее отец. Но этот вопрос скоро повторится. И сегодня, и завтра. Наташа уже хорошо знала – малейшая задержка с ответом, сбивчивость или его двузначность, и вопрос будет повторяться снова и снова…

Часов в комнате нет. Но еще не приходила молчаливая тетка с лошадиным лицом, которая приносит Наташе еду. И поднос с завтраком отсутствует, значит – раннее утро. Потом завтрак, и визит Эймса.

Дышать стало трудно. Девушка перевернулась на спину и стала рассматривать каштановые розетки на потолке. Где она находится? В Эдинбурге или в Лондоне? Куда перевезли ее англичане в тот день, когда они с Егором пришли в ближайший полицейский участок и сделали заявление? Ответов на этот вопрос не было. Эймс всегда уклонялся от прямых ответов. Так повелось с самого начала, с самого первого дня ее заточения в этом месте:

– Мистер Эймс, вы скажете, где я нахожусь?

– Вам не нравится ваша комната, госпожа Иволгина? – Эймс был галантен и предупредителен, обаятелен и заботлив. От непривычного обращения «госпожа» даже сердечко забилось чаще.

– О, она просто великолепна! А такой потолок я видела только в кино! Ведь это настоящий дуб, правда?

– Увы, госпожа Иволгина. Дубовые здесь только балки. А кессонные розетки – это каштан. – Эймс умилялся ее восторгам вполне искренне, и Наташа по-женски немудряще решила подыгрывать англичанину:

– Подумать только, каштан! Никогда бы не подумала! Так все же где я? В Шотландии или уже в Англии?