Медный всадник - Дмитрий Вересов

Девушка закуталась в плащ, но он был ненадежной защитой. Она смотрела себе под ноги, боясь оступиться на скользких камнях. Чем дальше они продвигались, тем сильнее становились шум и шебуршание.

Невский и сам чувствовал, что они попали в ловушку. Там впереди, у портала, их уже ждали. Сначала одна, потом вторая серая тень мелькнула в темноте. Послышался шепот и бренчание металла.

* * *

Свет погас внезапно, когда они ехали по набережной. Сначала замерцали фонари, потом выключились, погас свет и в окнах домов. Только фары автомобилей освещали улицу, замелькали фонарики – тут, там. Удивительно, как много людей носят с собой фонарики. В окнах кое-где загорелись огни свечей, керосиновые лампы. «Прямо как во время войны», – подумал Иволгин, глядя в окно машины. Водитель молчал. Некоторые из коллег-начальников любили словоохотливых водителей, вероятно, считая, что так не теряют связь с народом. Вадим же, напротив, во время поездки любил подумать о своем. Даже радио было выключено.

Вспоминал разговор с Марковым. А потом, после этого разговора, удивил дочь дважды – сначала своим суетливым по-стариковски прощанием, и когда сообщил, что не сможет присутствовать на спектакле, где ей предназначалась небольшая, но «очень важная» роль. Первая роль в ее жизни. Дочь, конечно, была огорчена, но он не имел права бросить начатое.

Небо над Московской площадью казалось чернее, чем где-либо над городом, словно здесь, над зданием бывшего Дома Советов, находился эпицентр бури. Ветер нес пыль и обрывки газет.

Впрочем, не было здесь ни черных штабных «Опелей», ни немецких парашютистов, что уже хорошо, подумал Вадим. До коллапсера он добрался без проблем – собственно говоря, он был одним из немногих людей в «Ленинце», обладавших свободным доступом к подвалам. Сам же и закрыл их для посторонних после своего первого путешествия.

Однако, уже добравшись до лаборатории, он понял, что здесь он не один.

– Кто здесь?! – спросил он, не подозревая пока ничего плохого.

Но из-за стальной сферы вдруг выскочил белый кролик, очень хорошенький кролик, и уставился на него розовыми глазками.

– Что за шутки? – спросил недовольно Иволгин.

В этот момент в тишине ясно послышался чей-то смех, и Вадим почувствовал, как по спине у него бегут мурашки.

– Чур меня! – он стал пятиться к выходу, не сводя с кролика глаз.

– Вот я тебя и нашла!

Вадим вздрогнул. Он едва не сбил с ног Нику. Он не слышал, как она вошла, но сейчас не это вызывало у него беспокойство. Иволгин быстро огляделся. Кролик исчез.

– Что это с тобой? – осведомилась Ника, подходя к сфере. – Ты словно привидение увидел!

– Осторожнее! – попросил Вадим. – Не приближайся, здесь может быть небезопасно.

Ему ли этого не знать, а тут еще белые кролики разгуливают. Так и с ума сойти не долго. А может, он уже действительно спятил? Или кролик вылез из сферы? Да, может быть и так, и это все объясняет. Куда он только подевался?! Вадим присел на корточки, оглядываясь.

– Ты получил перстень? – поинтересовалась Ника.

– Да! – кивнул Иволгин.

– Позволь взглянуть! – она протянула руку.

Иволгин, словно зачарованный ее уверенным голосом, стал торопливо стаскивать с пальца перстень. Вот незадача, тот словно прилип. Тут что-то словно толкнуло его под руку. Откуда она знает?!

– Что-то не припомню, чтобы я…

Он поднял голову, но рядом не было никого. Что-то прошуршало вдоль стены, дверь захлопнулась. Вадим вздрогнул, сердце бешено застучало. А разум все еще пытался найти рациональное объяснение происходящему.

– Ника! – позвал он. – Где ты?!

Ники здесь не было. Вместо Ники из-за коллапсера вышла Ангелина Безбожная, темнокожая секретарша Александра Акентьева. Вадим сразу узнал ее – забыть Ангелину было просто невозможно, даже если видел ее всего лишь раз в жизни.