Порочная невинность - Нора Робертс (2001)

Этот человек привык наслаждаться своей властью, ценил свойственную ему выдержку. И в данный момент он изо всех сил старался сохранить свой авторитетный вид, хотя больше всего ему сейчас хотелось найти укромное местечко и освободить желудок от ленча.

– Добрый вечер, док.

– Привет, Карл.

Им не понадобилось других слов, чтобы успеть обменяться информацией. Тихо выругавшись, Шейс снова вытер лицо, а Джонсон обратился к Кэролайн:

– Мисс Уэверли, был бы очень признателен за возможность воспользоваться вашим телефоном.

– Конечно. Вы не могли бы сказать… Она мертва? Карл поколебался мгновение, потом снял фуражку с головы и обнажил черные курчавые волосы, остриженные так коротко и аккуратно, словно по ним прошлась газонокосилка.

– Боюсь, что да, мэм. Шериф вам все расскажет, как только сможет.

Кэролайн начала медленно подниматься на крыльцо.

– Телефон прямо в холле, мистер…

– Джонсон, мэм. Карл Джонсон.

– Мистер Джонсон, она утонула?

Он бросил на Кэролайн быстрый взгляд, придерживая стеклянную входную дверь, чтобы она вошла первой.

– Нет, мэм. Она не утонула…

Берк сидел на поваленном дереве, отвернувшись от тела. Рядом стоял «Полароид». Шерифу потребовалось несколько минут, чтобы снова прийти в обычное состояние блюстителя законности и порядка.

Он видел смерть и прежде – с детства знал, как она выглядит и пахнет, охотясь вместе с отцом. Сначала они отправлялись на охоту просто для удовольствия. Ну а затем, когда наступили неурожайные годы и исчезли накопления, они охотились, чтобы добыть мясо к обеду.

Он видел также смерть себе подобных, и первая из них была самой страшной. Когда ферму продали за долги, повесился отец. И не эта ли смерть определила то, чем он сейчас занимается! Имея на руках жену и двух маленьких детей, Берк подписал контракт на должность помощника шерифа, а впоследствии и сам стал шерифом. Сын богача, так и не смирившийся с тем, как бесцельно, бездарно умер отец, он познал на себе, как жестока может быть земля. И Берк решил посвятить все свои способности, если они у него были, утверждению на этой земле закона и порядка.

С тех пор он не раз сталкивался лицом к лицу со смертью, и все-таки это не подготовило его к тому, что он увидел в макнейровском пруду.

Он все еще слишком ярко представлял, каково это было: вытащить неподатливое, словно сопротивляющееся тело из воды и затем – на берег.

«Как странно, – думал Берк, глубоко затягиваясь сигаретным дымом, – ведь Эдда Лу никогда мне не нравилась». В ней было что-то грубое. И этот хитрый взгляд, который мешал ему чувствовать хоть малейшую симпатию к девушке, имевшей несчастье быть дочерью Остина Хэттингера…

Но как раз сейчас он вспомнил, какой она была в то далекое Рождество, когда он и Сьюзи встретились на улице. Ей, наверное, было тогда лет десять. Мышиного цвета косички на спине, старое платье в заплатках, вздернувшееся по боковым швам и слишком длинное спереди. Эдда Лу стояла, прижавшись носом к витрине магазина Ларссона, и смотрела на куклу в голубом платье с диадемой из фальшивых бриллиантов.

Тогда она была просто маленькой девочкой, мечтающей, чтобы на свете действительно существовал Сайга-Клаус. И уже знавшей, что его не существует…

Берк повернул голову, услышав шелест шагов по траве, и выдохнул длинную струю дыма.

– А, это ты, док…

– Боже милосердный!

Шейс положил тяжелую ладонь Берку на плечо, сжал его и лишь потом подошел к телу. Он тоже был давно знаком со смертью и знал, что умирают не только старые. Он готов был смириться с тем фактом, что и молодых уносит болезнь или несчастный случай. Но он не в состоянии был принять смерть как следствие намеренного садизма и мучительства. Не мог смириться с тем, что вообще возможно такое дикое, варварское уничтожение человеческого существа.