Красные листья - Полина Саймонс (1999)

— Да. Я устал. Я закрыл их, сложил в свой рюкзак, надел куртку, застегнул на ней молнию, надел перчатки, натянул капюшон. Как вы бы думали, сколько это у меня заняло времени?

— Может быть, пять минут?

— Может быть. Семь или около того. Восемь, наверное? Нет, это много. Подождите, ведь я пошел вначале в туалет. Да. Так что на все ушло пятнадцать минут. Да, это верно…

— Ты сидел в туалете десять минут?

— Да, примерно столько. Я там еще помыл руки, лицо. От восьми до десяти минут это заняло. Да, именно так, потому что, когда я вернулся в Эпсилон, было примерно без двадцати два.

— То есть прошло около получаса после того, как Кристина исчезла в лесу?

— Да.

— И это все?

— Да, это все.

— Ты уверен?

— Да.

— И больше ты никого не видел?

— Нет.

— И ее тоже после этого не видел?

— Нет.

«Нет, конечно, нет. Потому что это все». Спенсер выключил магнитофон. Опять начала подергиваться голова, и он уронил трубку.

Уилл Бейкер и Эд Ландерс из криминальной лаборатории ожидали его на автостоянке у библиотеки Фелдберг.

— Где ты был? — прохрипел Уилл.

Спенсер вскинул брови и с издевкой сказал:

— Искал убийцу Кристины, Уилл. А где был ты?

Эд Ландерс был высокий и худой мужчина лет сорока. Он носил очки в золотой оправе и имел исключительно большие оттопыренные уши, которых болезненно стеснялся. В управлении никому не было позволено отпускать шуточки насчет ушей Эда, естественно в его присутствии. Спенсеру Эд нравился. Он был хороший парень и настоящий профессионал. И дерьма в нем тоже было не так много.

Когда они зашли в комнату Кристины, Спенсер попросил Ландерса посыпать порошком бутылку «Южного комфорта», и Бейкер тут же убрал ее в пластиковый мешок. Бутылка была наполовину пуста. Спенсер нашел колпачок — он валялся рядом, — а затем встал на четвереньки и обнюхал пол. Он был весь обильно полит спиртным. От ковра несло плесенью и затхлостью, как от бомжа на Пенсильванском вокзале в Нью-Йорке.

Затем Спенсер методично осмотрел комнату. Он начал с постельного белья и внимательно изучил потом все подряд. «Что я ищу? — думал он, распластавшись на животе и высматривая что-то под кроватью. — Что я надеюсь здесь найти?»

На столе он нашел записку Конни, беспечно брошенную на тетрадь. «Дорогая Крисси, мы взяли Аристотеля на Лонг-Айленд. Хотелось бы очень, чтобы и ты тоже поехала с нами. Счастливых тебе праздников Благодарения. С любовью, Конни».

Спенсер прочитал записку несколько раз и передал ее Уиллу.

В стенном шкафу оказались довольно интересные журналы. Их все упаковал Бейкер: «Пипл», семидесятых и начала восьмидесятых годов, «Ньюсуик» за 15 ноября 1993 года. Последний лежал так, как будто его недавно просматривали. Он находился как раз рядом с номером от 10 ноября 1988 года, который, в свою очередь, был подсунут под номер от 27 августа 1993 года. Несколько довольно свежих номеров «Лайф», один «Тайм» с Далай-ламой на обложке. И номер газеты, которая называлась «Гринвич тайм» и от которой был оторван подписной купон.

— Положи это в отдельный пакет, Бейкер, — сказал Спенсер. Что общего у девушки из Бруклин-Хайтса с газетой «Гринвич тайм»?

Просмотр бумаг Кристины занял у Спенсера три часа. Ландерс посыпал порошком почти все, но Спенсер не надеялся найти здесь какие-то новые отпечатки. Во всяком случае, не те, какие могут быть обнаружены на бледной шее Кристины. Он был уверен, что в этой комнате будут отпечатки пальцев троих ее друзей и большинства игроков женской баскетбольной команды. Они должны были оставить свои пальцы повсюду: на столе, на стульях и, может быть, даже на постели.

Работали они молча, почти не разговаривали. Время от времени Спенсер просил Бейкера спрятать что-то в пакет или Ландерса, чтобы тот посыпал порошком подозрительный предмет. К тому же Ландерс и Бейкер дело свое знали очень хорошо.