Красные листья - Полина Саймонс (1999)

Узнав о приезде Спенсера, она немедленно согласилась с ним увидеться, не зная, кто он и с какими вестями пришел, и теперь сидела молча, с прямой спиной в кресле на колесиках. Время от времени она поворачивала лицо к окну, туда, где, как она, видимо, знала, находились парк, луг и озеро.

Кэтрин была слепа. Она сидела тихо, сзади инвалидного кресла была прикреплена белая трость. Спенсер предположил, что эта белая трость была излишней. Ее прикрепили, наверное, сестры. А сделали они это потому, что она попросила. Но было видно, что Кэтрин Синклер уже очень давно не поднималась со своего инвалидного кресла. Весь ее облик свидетельствовал о давней и полной атрофии мышц и кожи.

Спенсер откашлялся.

— Не беспокойтесь, детектив О'Мэлли, — тихо произнесла Кэтрин ровным голосом. — Я знаю, что вы пришли сообщить мне о ее смерти. Так ведь?

Спенсер кивнул, а затем, осознав, что она его не видит, подал голос:

— Да.

Кэтрин конвульсивно передернулась, справляясь с судорогой. Это началось с век и прошло весь путь вниз через рот, шею, руки, ноги и закончилось ступнями. Затем Кэтрин затихла снова.

Она смотрела в пространство, куда-то слева от головы Спенсера, а он уставился на плед, покрывающий ее колени. Смотреть на нее было невыносимо трудно.

Наконец Кэтрин попросила Спенсера подать ей воды.

Сделав глоток, она прошептала:

— Моя деточка. Деточка. — Спенсер потянулся и коснулся ее руки, но она остановила его: — Нет-нет, детектив. Пожалуйста, не надо. С вашими утешениями мне будет еще труднее. Я скоро буду в порядке. Только дайте мне пару минут.

Он дал ей две минуты, а затем пять.

— Вы знали мою дочь, детектив О'Мэлли?

Он кивнул, а потом опомнился:

— Да, миссис Синклер. Знал. Не очень хорошо, к сожалению.

— Она была все такая же красивая?

— Очень красивая.

Кэтрин улыбнулась:

— Да. Это был исключительный ребенок. У меня просто разрывалось сердце, когда я смотрела на нее. Просто не могла поверить, что это моя дочь, такая красавица. Или вы считаете, что каждая мать думает так о своем ребенке?

Мать самого Спенсера тоже думала, что ее дети самые красивые.

— Кристина была хороша собой совершенно объективно, — сказал он.

Она кивнула:

— Да. Вы знаете, я счастлива, что теперь не могу видеть. Я видела ее, и этого достаточно. Мертвой я видеть ее не хочу. — Ее глаза наполнились слезами.

Спенсер отвернулся.

— Как она умерла, детектив? Это была автомобильная катастрофа? Она замерзла? Была убита?

Спенсер хотел сказать, что верны все три ее версии.

— Она замерзла, — ответил он. — Но откуда вы знаете?

— Снег. Она любила снег, — судорожно проговорила Кэтрин. — Во время снегопада она обычно выбегала на улицу в одной пижаме. И падала на спину в снег. «Вставай немедленно! — кричала я на нее. — Ты когда-нибудь вот так замерзнешь».

Спенсер поежился.

— Это вообще чудо, что Кристина выжила, — продолжала Кэтрин Синклер. — Ведь у нее был врожденный диабет. У Кристины и ее брата-близнеца. Они родились раньше срока на восемь недель.

Затем Кэтрин добавила, что мальчика спасти не удалось, он родился слишком слабым.

Кристина тоже первые три месяца провела в больнице, отчаянно боролась за жизнь и победила. Кэтрин похоронила своего младенца сына, а затем каждый день приходила в Гринвичскую мемориальную больницу и сидела у инкубатора, где содержалось ее дитя. При рождении Кристина весила один килограмм двести граммов, но крепко вцепилась в жизнь и не выпускала ее из своих ручонок.