Все, что блестит - Линда Ховард

— Я приехал бы за тобой, — сказал Николас.

Она оттолкнула от себя эти тревожащие слова, стараясь совладать с гневом. Когда Джессика смогла говорить без ярости в голосе, то равнодушно продолжила:

— Так или иначе, всё кончено, бесполезно кричать о том, что могло бы быть. Я предлагаю тихий, быстрый развод…

— Нет! — убийственным тоном проскрежетал он. — Ты моя жена, и таковой ты и останешься. Я собственник, и я не позволю своей собственности уйти. Ты моя, Джессика, как фактически, так и по названию, и ты останешься на острове, даже если мне придётся взять тебя под стражу.

— Какая очаровательная картина! — в отчаянии внезапно закричала Джессика. — Позволь мне уйти, Николас. Я не хочу оставаться с тобой.

— Придётся, — отрезал он, и его чёрные глаза заблестели. — Остров мой, и никто не уедет без моего разрешения. Люди лояльны ко мне, они не помогут тебе убежать, как бы ты не пыталась их очаровать.

Она беспомощно смотрела на него.

— Я сделаю тебя посмешищем, — предупредила она.

— Попробуй, дорогая моя, и ты узнаешь силу власти греческого мужа над женой, — предупредил Николас. — Я не позволю тебе марать мою репутацию, в то время как ты будешь выглядеть белой и пушистой.

— Тебе лучше не поднимать на меня руку! — яростно вскричала Джессика. — Ты, может быть, и грек, но я — нет, и я не позволю тебе наказывать меня.

— Я сомневаюсь, будет ли это необходимо, — с подчёркнутой небрежностью ответил Николас, и она поняла, что он снова держит ситуацию под контролем и знает, что делать. — Ты теперь будешь более осторожна, оказывая давление на меня, не правда ли, любовь моя?

— Уходи! — закричала она, вскакивая в гневе на ноги, забыв о своей многострадальной голове, и та с силой напомнила ей о телесных повреждениях тошнотворной болью.

Джессика зашаталась на нетвёрдых ногах. В то же мгновение он оказался рядом с ней, взял на руки и опустил на постель, устраивая на подушках. Через туман боли она снова произнесла:

— Убирайся отсюда!

— Я уйду, подожду, пока ты не успокоишься, — ответил Николас, склонившись над ней, как дьявол в её снах. — Но я приду и заберу тебя с собой на остров. Нравится нам это или нет, но сейчас ты моя жена, и ею ты и останешься.

С этими словами он оставил её, а она сквозь туман слёз смотрела в потолок, спрашивая себя, как сможет вынести такую открытую войну вместо брака.

Глава 11

Это не было открытым противостоянием. Николас не позволил бы ей бороться с ним, и здесь она была беспомощна. Единственным её оружием была холодность, и Джессика пользовалась этим оружием с завидным постоянством во время его посещений. Он игнорировал её молчание и ласково разговаривал с ней, сообщая о событиях на острове и людях, которые спрашивали о ней. Все желали ей скорейшего выздоровления и хотели знать, когда её выпишут из больницы, и Джессике было очень трудно сдержаться и не ответить на эти послания. За несколько коротких дней, что она провела на острове, с ней так приветливо обращались, что она скучала по всем тем людям, особенно по Петре и Софии.

Утром того дня, когда её выписали из больницы, Николас вдребезги разбил её самообладание, причём проделал это настолько легко, что Джессика поняла: он только и ждал, пока она достаточно окрепнет, чтобы нанести ей очередной удар. Войдя в палату и застав её одетой и готовой к отъезду, он небрежно поцеловал её, прежде чем Джессика успела оттолкнуть его, а затем отпустил, пока она не успела отодвинуться сама.

— Я рад, что ты готова, — заметил он, подхватывая маленький чемодан с её вещами, которые он привёз для неё в больницу. — Maman и Петра дали мне строгий наказ доставить тебя как можно скорее, а София приготовила праздничный ужин для тебя. Ты хотела бы поесть soupa avgolemono, правда? Ведь он тебе понравился.