Единственная - Норма Бейшир (1994)

— Ты не поверишь, — Джордан был в приподнятом настроении, — но за все шесть лет в Довилле первый раз стою перед этими дверями…

— Азарт пробуждается?

— О, сейчас у меня такой азарт… Обычно после игры уже в десять вечера я почти труп. А сегодня…

Слоун развеселилась:

— Ты, наверно, и не представляешь себе, сколько интересного пропускаешь в жизни из-за своего поло!

Джордан помрачнел:

— Увы, прекрасно представляю. Но… игра есть игра.

Слоун удивляла Джордана — странная женщина: то идет на сближение, а через минуту уже холодна, как лед, и отталкивает от себя даже внешне. Чего она ждет от него?

После Джилли Джордан не был близок ни с одной женщиной — не хотел снова попадать в сладкий плен. Но сегодня вечером, встретив Слоун, такую привлекательно манящую, в облегающем синем платье с глубоким вырезом на спине, почувствовал, как екнуло сердце. Его потянуло к ней с силой, которой не ощущал в себе уже давно, да с тех самых пор, как хороводился с Джилли, черт бы ее подрал! Джилли сломала его, растоптала веру в любовь, нежность, верность. И сейчас, когда он любуется Слоун, страстно хочет ее, — он не доверяет ей. Злые слова Джилли, что Слоун лишь использует его — ну, не в постели, так для своего ремесла, черт возьми! — все звучали в ушах. Нет, только не это. Пусть все остается, как прежде: она писатель, собирающий необходимый материал, — он — игрок в поло, готовый ей помочь, не больше. Только вот Джордан, несмотря на все доводы разума, все сильнее хотел ее, эту женщину. Собачья жизнь!

— Сыграем в рулетку?

— Почему бы и нет?

«В этом проклятом смокинге я, наверно, выгляжу полным идиотом». Внешне он был спокоен и любезен, даже предупредителен со Слоун, но в душе его клокотали страсти. «И кто придумал эти кретинские правила, эти формальности», — думал он, старательно вытягивая шею из жесткого воротничка.

— Давай купим жетоны.

Жетоны на десять тысяч франков были куплены и теперь кучкой лежали на столе. Пара нашла свободное место за игорным столом. Слоун поставила сразу десять тысяч на цифру «24».

— Есть шанс спустить все довольно быстро, все, вплоть до белья.

Джордан скептически отнесся к смелости Слоун.

— Я думаю, без белья ты будешь выглядеть не менее привлекательно.

Слоун тотчас вспомнила, с каким чувством смотрела на сильное, мускулистое тело Джордана, когда он играл или тренировался.

— А я готова хоть сейчас, если ты сделаешь то же самое.

— Ставки сделаны. Игра! — объявил крупье.

Слоун впилась взглядом в завертевшуюся рулетку. Шарик сначала крутился с бешеной скоростью, потом, замедляя бег, несколько раз подпрыгнул и остановился.

Слоун не могла сдержать радостного крика.

— Это вы ставили на «24», мадам?

Все головы повернулись к Слоун, крупье пододвинул к ней жетоны.

После второго выигрыша Слоун, опьяненная успехом, как во сне пошла к выходу, сопровождаемая восхищенным и удивленным Джорданом. «Может, все складывается не так уж и плохо», — подумала она.

Время от времени они выходили из казино на улицу подышать свежим воздухом. Проигрыши и выигрыши чередовались; наконец Слоун решила остановиться на итоговом выигрыше приблизительно в тридцать пять тысяч долларов.

— Хватит, чтобы съездить вместе на каникулы, отдохнуть где нибудь, — пошутил Джордан. Ему было очень хорошо с ней — побеждать, выигрывать, радоваться жизни. Шутливым предложением насчет поездки, например, на Таити, он раскрыл свои карты: Слоун его покорила. И Джордан поклялся себе, что заставит и ее полюбить себя.

Игроки начали собираться на поле к вечеру, когда солнце уже склонялось к горизонту. Джордан пришел раньше — «поработать над ударами справа». Кроме белого мячика его, казалось, ничто не интересовало. Он многократно повторял одно и то же движение, добиваясь полной автоматичности.