Хождение по водам - Джемма О'Коннор (2007)

– Крессида. – Она робко протянула руку. – Спасибо за угощение. – И сделала еще глоток.

В ответ он наклонил голову и коснулся ее ладони кончиками длинных изящных пальцев.

– Фрэнк.

– Я знаю. – Кресси слабо улыбнулась. – Но мне больше нравится Рекальдо. Музыкальнее. – Она тут же почувствовала себя глупо. Даже ей самой слова показались жеманными; хуже того – пренебрежительными. Это и был тот самый момент. Фрэнк протянул руку и нарисовал белой пеной усы на ее верхней губе, а затем облизал палец. Она вгляделась в его синие глаза.

– Извините, – пробормотал он, – не понимаю, что на меня нашло.

Крессида опустила взгляд и заметила, что его рука на стойке всего в дюйме от ее руки. Не сознавая, что делает, она склонилась и коснулась руки щекой. Одна из скрепляющих прическу черепаховых гребенок выпала, и на какое-то мгновение Фрэнк дотронулся до ее окаймленного серебром края.

– Тигриный волос, – пробормотал он, а затем, словно ошпаренный, отнял руку. Впоследствии Крессида не могла с точностью сказать, не придумала ли она весь этот эпизод.

– Мне надо домой, – сказала она и спрыгнула с табурета. – Обещала няне вернуться до часу. – Накинув на плечи пальто, Кресси бросилась через наполненный людьми зал в холодную ночь.

Вскоре после ее ухода в баре разгорелась шумная ссора. Вэла выставили за дверь. Домой его привезли на рассвете Джер О'Дауд и Эванджелин Уолтер. Все трое сели и продолжали пить. И еще оставались у них, когда утром Крессида и Гил спустились позавтракать. Крессида готовила, а Эванджелин в это время излагала мужчинам свою точку зрения на жен как таковых. Несколько раз она заметила «как трогательно». Вэла все это чрезвычайно забавляло.

Крессида переоделась в черный свитер и джинсы, зачесала назад волосы и закрепила за ушами черепаховыми гребенками. Похлопала себя по щекам, чтобы вызвать легкий румянец, немного подкрасила губы, сделала глубокий вдох и спустилась по лестнице. Она твердо приказала себе не ежиться от страха, идти с гордо поднятой головой и не поддаваться мимолетному обаянию мужа. О'Дауд невольно дал ей оружие, и она намеревалась этим воспользоваться. Однако с каждым шагом ноги становились все тяжелее.

Суини оказался на кухне, он смотрел в окно, держа в одной руке бутылку, в другой стакан.

– Хочешь перекусить? – спросила Крессида.

– А что у тебя есть?

– Шпик и яйца.

– Шпик? Мы превратились в аборигенов. А как насчет старого доброго бекона? – Он игриво потрепал ее по подбородку. – Сейчас достану бутылку божоле.

Они впервые за долгое время сидели вместе. Вэл старался быть любезным, но явно нервничал и никак не мог сосредоточиться на разговоре. По его поведению Кресси догадалась, что муж не прочь ее задобрить, – зачем-то ему это было нужно.

– Мне Нужны деньги на хозяйство, – заявила она и неимоверно удивилась, когда Вэл достал кошелек и отсчитал двести фунтов. Кресси сунула комок ассигнаций в задний карман джинсов. – Спасибо. – И еще больше изумилась, когда он пообещал в конце недели перевести деньги на ее счет. Муж оттолкнул тарелку и наполнил стакан.

– Я получил предложение – квартира в Лондоне, – мимоходом заметил он. – Пора выбираться из этой Богом забытой дыры и возвращаться к делам.

Крессида застыла. Они коснулись слишком знакомой темы, и она прекрасно знала, что последует дальше. Сейчас он начнет ее запугивать и подбивать продать Корибин. Будет добиваться своего, и может, ей станет так невыносимо, что она сдастся. В эту игру на истощение они играли много лет, но в последние месяцы она превратилась в настоящий кошмар. «Господи, – про себя взмолилась Кресси, – хоть бы он ушел. Исчез из нашей жизни и оставил нас в покое».

Но Вэл принялся обхаживать жену.

– Выше нос, Кресс, тебе понравится квартира. В районе Виктория, это в самом центре. Четыре спальни. Одну, правда, придется использовать в качестве офиса, пока не подыщу что-нибудь получше.