– Но обещаю, что буду больше уделять тебе внимания, – пылко убеждаю его я. – И я по-прежнему мечтаю отправиться с тобою в путешествие, Уилл! Правда мечтаю! Но все же нашему путешествию по свету придется еще малость подождать, потому что – да, ты прав – в последнее время мне не удавалось откладывать на это деньги. Но я непременно начну копить, и это обязательно однажды случится. Мне далеко не безразлична эта сторона нашей с тобой жизни. Я скажу Лорен, что ей придется немного поумерить свое рвение, ладно? Может, мы могли бы с ней встречаться не каждую неделю, а через одну. И попрошу, чтобы она прекратила слать мне кучу сообщений обо всем подряд, и тогда бы у нас с тобою было больше времени, чтобы друг с другом пообщаться. Хорошо, Уилл? Прости, я понимаю, что это не очень справедливо по отношению к тебе, но все же не сердись на меня. Мне правда очень жаль.

Мы въезжаем на площадку перед нашим домом, и Уилл поворачивается ко мне с теплой улыбкой.

– Ну, разумеется, я на тебя не сержусь, – ласково произносит он. И открывает уже рот, чтобы еще что-то сказать, но тут, обрывая наш разговор, у меня вибрирует мобильник.

Это Лорен. Естественно, Лорен, кто ж еще! Уилл видит ее имя на экране одновременно со мной – и резко выходит из машины, шагает к двери дома и скрывается внутри, ни разу даже на меня не оглянувшись.

Я остаюсь сидеть. Мне даже как-то не по себе.

О господи, он ведь и в самом деле ужасно расстроен. Еще никогда он бурной стихией не вырывался из машины – пусть даже эта стихия и не была такой уж дикой, и в основном все, наверное, бушует у него внутри. Но все равно это довольно скверный знак. Однако что я еще могу поделать? Я слишком много на себя взяла и ничего не могу так просто с себя сбросить. Все это слишком важно для меня. Уиллу просто надо немного подождать, проявить чуточку терпения. Это единственный вариант.

Вздохнув, открываю сообщение от Лорен:

«Я на месте. Вы где, девчонки? Да уж, консультантка здесь точно редкостная сучка!»

Глава 14

Франни загадочно сияет, чуть не искрясь от нетерпения. Целый день ей не терпится мне что-то рассказать – она явно придумала какую-то интригу или розыгрыш. Бабуля у меня обожает интриги и розыгрыши. За ланчем она все отпускала мелкие намеки, но теперь, в конце дня, уже просто не может все это держать в себе.

– Я хорошенько посрамила эту дурочку Эндрию! – с ликованием сообщает мне она.

Мы взялись с ней вместе разгружать посудомойки в кухне кафетерия, и я даже замерла, стряхивая с дуршлага воду.

– Ты… посрамила… Эндрию? – медленно повторяю я, ожидая ключевого момента, когда можно будет смеяться.

Она берет у меня из рук дуршлаг, откладывает, мокрый, в сторону и отводит меня присесть за столиком в зале, аж пританцовывая от нетерпения. Как говаривает Франни, все дела на свете можно переделать, только если их бросать на середине или делать через зад.

Она шумно опускается за один из столиков и тут же закуривает сигарету.

– Франни! – ошеломленно вскрикиваю я. – Вообще нельзя курить в помещении! Сама же знаешь! А уж тем более в телестудии… – кипячусь я, но бабуля лишь отмахивается, довольно улыбаясь.

– Никто не смеет мне указывать, что делать, – отвечает она, радостно попыхивая сигаретой. – И в мое время за это штрафовали, и сейчас штрафуют. Невозможно жить, боясь всего на свете! Вот смотри, повсюду, куда ни глянь – везде кричат только о раке и всяких там канцерогенах. То шоколад ведет к раку – то шоколад спасает от рака. То алкоголь вызывает рак – то алкоголь спасает от рака. И овощи у них там вызывают рак, и кофе вызывает рак, и по малой нужде сходить – будет рак, и по-большому – рак, и от того, что вообще живешь, будет рак…