Что за чертовщина - Люси Вайн (2019)

– Да, действительно пыталась. Уже как несколько недель, – говорю я чуть более высоким голосом, нежели бы мне хотелось.

– Прошу меня простить, я был в отъезде. Я только сейчас получил ваше сообщение. – При этом в его голосе не чувствуется ни малейших извинений.

«Множество сообщений», – едва не добавляю я.

Сэм между тем наклоняется к Франни и громким шепотом спрашивает:

– А что там такое?

Франни отпихивает ее локтем, как бы веля умолкнуть, но тут же идет на попятную и шепотом объясняет:

– Они хотят снести здание, где испокон веков заседает наша «Лига старых перечниц». Но нам некуда больше пойти, и моя милая девочка Делайла хочет их остановить.

Мы встречаемся глазами, и бабуля мне ободряюще кивает. Я поднимаюсь со стула. В стоячем положении мне как-то легче себя контролировать.

– Хорошо, мистер Кэнид…

– Кэнид, – недовольно поправляет он, произнося, собственно, как раз то же, что и я.

– Кэнид, – повторяю я, слыша в своем голосе закрадывающееся раздражение. Этот тип уже начал меня бесить, хотя мы еще даже с ним не пообщались.

– Вы неверно произносите, – снова обрывает он меня.

– Я произношу в точности так же, как и вы.

– Кэнид, – опять говорит он.

– Кэнид!!! – уже ору я в трубку.

Он вздыхает, явно неудовлетворенный услышанным.

– Не стоит так волноваться из-за этого, мисс Факс. Что вам от меня угодно?

Ох, этот ничтожный грубиян!

Взбесившись из-за этой его бесстыжей манеры трепаться вместо того, чтобы откликнуться на зов о помощи, я сперва даже забываю, о чем вообще хотела сказать. Потом все заготовленные слова вдруг разом изливаются у меня бурным потоком.

– Недавно у вас был телефонный разговор с моей коллегой Этель Галдинг по поводу закрытия помещения, в котором мы каждую неделю проводим заседания нашего клуба. Мне бы хотелось поточнее узнать, о чем вы вообще думаете и как такое, черт возьми, могло произойти?! Мы не получали ни официального письма, ни какого-либо уведомления. И у вас нет никакого права так шокировать престарелую женщину, выкладывая ей подобное по телефону! Вы прекрасно сознавали, что ваше сообщение подобно взрыву бомбы, и вы намеренно вывалили это на того, кто однозначно не мог бы вам дать отпор. Как смеете вы так поступать?! Как смеете так нагло разговаривать с такой пожилой женщиной? Как смеете так вот вышвыривать на улицу группу старушек, которым больше просто некуда пойти? По-вашему, такое годится? В нашем районе нет больше подходящих помещений, где мы могли бы собираться. То есть вы просто намеренно уничтожаете наш клуб. Вы имеете дело с живыми людьми, со стариками. Это подло и недостойно с вашей стороны, и вам должно быть стыдно так поступать. Так вот, мистер Кэнид, теперь вы будете иметь дело со мной, а я не такая легкая мишень, как та старушка. Я без борьбы не сдамся!

В эфире повисает долгая пауза, и я сама изумляюсь тому, что только что сказала. Я вдруг оказалась такой неистовой и красноречивой, и такой взрослой. Я чуть не физически ощущаю эти выбросы заряда и мощи по всему телу. Я уже тысячу лет так ни с кем не говорила. А может, и вообще никогда. Я знаю, что все привыкли меня воспринимать безвольным существом, тряпкой – но только не сейчас, не сегодня! Вот уж нет, сэр! Сегодня я встаю на защиту слабых и беспомощных. И я готова осадить этого негодяя! Я чувствую себя могучей и неистовой и способной действительно разрешить эту ситуацию к лучшему.

Между тем мой собеседник, прочистив горло, говорит ледяным голосом:

– Правильно: Кэнид.

Я чуть не взвизгиваю от ярости. Я готова размозжить трубку об пол! Готова молотить кулаками в стену!

Ого, как, оказывается, приятно ощущать в себе разбушевавшуюся дикую ярость! Почему мне никто доселе не говорил, как это офигенно!