Золотой мираж - Джудит Майкл

— Ну вот, поэтому я и работаю. Ведь когда я сижу за чертежным столом или за компьютером или даже прогуливаюсь ночью и раздумываю над проблемой дизайна, у меня есть нечто, за что можно зацепиться, и место, где я знаю что делать и как. Где я точно знаю, зачем я там, и как я себя там чувствую.

— Ну и как же?

— Прекрасно. Я делаю нечто, что умею и что люблю, и это — мое, а не чье-то. Я занимаюсь собственным делом, и когда что-то получается, и я понимаю, что получается хорошо, то лучшего ощущения в мире не найдешь. Должно быть, у вас было нечто подобное с вашим писательством. Вот почему я не понимаю, как вы могли бросить свои романы. Они давали вам так много возможностей строить и создавать, творить… а журнальные статьи мне кажутся маленькими комнатками, в которых особо ничего не построишь, тогда как роман — целый мир.

— Да, это так, — пробормотал Алекс. Он сидел, расслабившись, в этой светлой мастерской, говорил с женщиной, которая была так чутка, и чей мозг работал точно так же, как и его, и он каким-то чудом ощущал себя дома. Вам следует открыться людям; не только задавать свои журналистские вопросы, но и делиться с ними своими чувствами, потому что именно так мы становимся ближе друг к другу, и человечней, и любимей.

Наконец он тихо произнес:

— Я не принимал решения прекратить писать романы, Клер. Просто однажды никаких романов внутри меня не было, и ничто не ожидало своей очереди быть написанным. Я был пуст.

Клер подумала, что бы она стала делать, случись с ней такое. И поежилась:

— Это немного похоже на смерть. Он бросил взгляд на нее:

— Да. Немногие люди это понимают.

— Но они и вправду все исчезли?

— Вероятно, нет. Хотя так случается — писатели никогда не знают, когда они внезапно опустошатся и иссякнут. — Он сделал паузу, все еще находясь под впечатлением слов Ханны и Клер, и почувствовал, что теперь говорит с большей легкостью, чем когда-либо раньше.

— Со мной слишком много чего случилось сразу, несколько лет назад. Я говорил вам, что моя жена умерла — это было так внезапно, совершенно неожиданно. Она была здорова и деловита — она работала дизайнером на фаБрикс и как раз получила крупный заказ — и вдруг однажды утром она почувствовала усталость, прилегла немного вздремнуть… и не проснулась.

Клер сдержала дыхание:

— Что это было?

— Инфаркт. Никаких предупреждений, ничего в историях болезни ее родственников, никаких ключей. Она просто исчезла. И если было что-то, что осушило меня для писательства, то именно это. Я отослал своего сына к сестре и ее мужу, продал дом, уехал от всего, что давало мне смысл в жизни… все это было очень плохо. Но что было хуже всего, так это внезапное ощущение, что мне не на что больше рассчитывать. Я не мог представить себе, что снова начну писать создавать истории, которые разворачиваются в упорядоченном мире, когда я сам не верил в упорядоченный мир. Я не мог с этим примириться.

— Вы хотите сказать, что невозможно предугадать, что случится?