Золотой мираж - Джудит Майкл

Эмма пристально поглядела на нее. Они были совсем рядом друг с другом, Клер сидела на краю кровати, а Эмма устроилась на подушках, обернувшись в шелковое покрывало: ей было приятно сидеть так спокойно, она могла бы провести час или больше без движения. Но теперь она наклонилась вперед и положила свою худенькую руку на руку матери. — Да, действительно. Ты выглядишь по-другому. Как будто… светишься.

— Свечусь?

— Ну, словно в тебе огонь. Ты понимаешь… такая счастливая.

— Я и в самом деле счастлива, — сказала Клер просто. — Но большей частью потому, что ты здесь и поправляешься.

Но это слишком близко подводило беседу к тому, что случилось с Эммой, а она не рассказывала и не спрашивала ничего. Если кто-то заводил речь о ее болезни, Эмма отворачивалась и говорила о чем-то другом,

— Ты собираешься выходить за него?

— Об этом мы еще не говорили. — Клер помолчала. — Но мы говорили о том, что он приедет сюда жить и привезет Дэвида. Как ты к этому относишься?

— Ой. Все будет совсем иначе. Все меняется. Я уже говорила это когда-то, да?

— Да, говорила, и после этого много чего случилось, и дурного и хорошего. Но я думаю, что на этот раз все будет чудесно, Эмма. По-иному и чудесно.

— А ты ведь никого другого не любила, правда? Кроме отца.

— Да. Мне казалось пару раз, что я влюбилась, но то было совсем не похоже на теперешнее.

— Так ты на самом деле хочешь, чтобы они жили с нами?

— Я хочу жить с Алексом, а для него важно, что он будет вместе с Дэвидом. Поэтому, да. Я по правде этого хочу. Больше, чем чего-либо другого, кроме твоего выздоровления.

— Меня, наверное, здесь вообще скоро не будет. Может быть, я все-таки уеду в колледж. Так что вы с Ханной не будете скучать в одиночестве.

— Ханна тоже уедет. Она собирается стать чем-то вроде управительницы в поэтическом центре, который строит ее друг.

— Да как она может! Она ведь с нами живет!

— Ты хочешь сказать, что она наша, — произнесла Клер с улыбкой. — Так кажется с самого того дня, как она к нам приехала, да? Но ведь это не так, ты понимаешь это, у нее своя собственная жизнь. И она хочет туда, где люди в ней нуждаются.

Эмма потрясла головой:

— Мне не нравится, что все так меняется.

— Я всегда буду для тебя здесь, — сказала Клер нежно. — И этот дом, и его двери всегда будут для тебя раскрыты. И Алекс всегда будет тебя встречать.

— И Дэвид. Кстати, сколько ему лет?

— Четырнадцать.

— Ой, мам, с мальчишками в этом возрасте так хлопотно. Нельзя, чтобы был один Алекс? Мне он нравится. Я ведь Дэвида никогда не видела даже.

— Увидишь на новогоднем вечере. Думаю, он тоже тебе понравится. Думаю, мы все прекрасно уживемся. Он очень милый подросток.

Эмма поразмыслила над этим:

— А в чьей комнате он будет спать?

— Мы об этом еще не говорили. Наверное, в комнате Ханны. Но в твоей он точно не поселится; она всегда останется твоей, когда бы ты не захотела в ней побыть.

— Что ж. — Эмма отсела обратно на подушки. — Хорошо. Но мне бы хотелось, чтобы Ханна не уезжала.

В другие дни они говорили о Джине и Роз, и о ферме, и что Эмма собирается туда, кататься на лошадях, и о том, что именно Эмма хотела бы завести в саду вокруг дома, когда придет время для посадки, весной. Они говорили о колледже, который начнется следующей осенью; Эмма хотела какой-нибудь не слишком большой, и недалеко, где можно будет взять несколько курсов, а не сразу нацеливаться на какую-то одну специальность. Ее пугала необходимость принимать решения, хотя врач сказала, что это тоже со временем пройдет.