Счастье в кредит. Книга 2 - Лариса Туманова, Виктория Ростокина (1995)

Профессор расстроенно замолчал. Жаль… Очень жаль… Он видел, что с Наташей что-то происходит, что-то ее мучает… Но она не шла на откровенность… Она так изменилась за лето. Стала чуть отчужденная, замкнутая… Что-то таит, копит в себе… Куда делась та наивная девчонка, что доверчиво сообщала ему о всех сложностях своей неопытной жизни, ища мудрого совета и руководства…

— Ну, что ж… — вздохнул он. — Тогда, может, сейчас погуляем по скверу, а, Наташа? Хоть это и слабое подобие леса, но тоже природа…

Но она опять отказалась, глянула на часы, те самые, золотые, свадебный подарок… Еще полгода назад они казались воплощенной мечтой и верхом совершенства… А теперь так — просто механизм… который к тому же вечно опаздывает…

Профессор Мартынов остановил машину у метро и купил букет первых осенних хризантем.

Ему очень нравился их терпкий, чуть горьковатый запах, их неброские, пышно вьющиеся белоснежные шапки, словно маленькие сугробы снега на темной сочной зелени…

Именно эти цветы ассоциировались в его представлении с образом Вианы — изысканная простота и аромат с привкусом горечи…

Он вручил их ей прямо в прихожей и наклонился поцеловать руку.

— Как вы догадались? — расцвела улыбкой Виана. — Именно эти цветы я очень люблю… Впрочем, — она загадочно прищурила глаза, — мы же с вами настроены на общую волну, Владимир Константинович…

Профессора Мартынова, в виде исключения, она принимала не в своем кабинете для посетителей, а в гостиной. И кофе для него готовила собственноручно.

Саша, проходя к себе, мельком увидел, какая честь оказана Мартынову, и понимающе усмехнулся. Похоже, мамочка наконец-то запала на достойного собеседника «в вопросах философии».

Владимир Константинович удивленно посмотрел на протянутую ему чашечку кофе.

— Вы меня простите, Виана, но… м-м… у меня же сердце.

Она улыбнулась.

— Не бойтесь, пейте. Сейчас нужна небольшая нагрузка. — Она села рядом с ним, взяла тонкими пальчиками его запястье, и лицо ее сразу стало сосредоточенно-отрешенным.

Она слушала, улавливая неровные толчки пульса, как его организм реагирует на каждый толчок, как сжимается сердечная мышца, как распрямляются сведенные спазмом стенки сосудов… Она словно видела, как рентген, все неуловимые процессы в каждой его клеточке… Сейчас можно было бы сказать, что она видит его насквозь, знает наизусть…

Виана нахмурилась. Велела:

— Расслабьтесь… Думайте о приятном… — Потом убрала свою руку с его и заглянула профессору в лицо таким глубоким, бездонным взглядом, что он вдруг растерялся, как мальчишка. — Вас что-то тревожит? — Голос был низкий, трудной, завораживающий…

Профессор пожал плечами.

— Конечно, меня это не касается… просто странно… И меня это действительно беспокоит… Наташа отказалась ехать на дачу.

Он действительно не мог понять, почему такое незначительное событие так его взволновало.

Виана оживилась, воскликнула обрадованно:

— Вы предложили им жить на даче? Ах, какой вы молодец! Я предлагала Наташе пожить у меня, но она даже слышать об этом не хочет и денег не берет.

В ее глазах сквозило искреннее восхищение Мартыновым. Она опять тронула его руку, мягко, успокаивающе…

— Вы не волнуйтесь, я Наташу уговорю…

И тут Виана заметила, что Владимир Константинович замер в изумлении, «не врубаясь», как говорит Сашка, о чем, собственно, речь.

— Простите… я…

— Вы действительно ничего не знаете?

Виана посерьезнела и коротко изложила ему суть возникшей у Наташи проблемы.

— Осел! — хлопнул себя по лбу Мартынов. — Старый осел!

— Не согласна, — возразила Виана. — Во-первых, не осел, а во-вторых… — Она лукаво улыбнулась. — Не старый…

НАЗАД, К ПРИРОДЕ