Счастье в кредит. Книга 2 - Лариса Туманова, Виктория Ростокина (1995)

Она не сразу и сообразила, что стихи предназначены ей. Она напрочь забыла о Сашином подарке в день свадьбы. Столько других событий, неизмеримо более важных, происходило в ее жизни… И из памяти совершенно стерся беглый эпизод, в общем-то не имеющий для Наташи большого значения, — Сашин приход на ее свадьбу и этот быстро вложенный в ее руку листок.

Если бы она знала, какое огромное воздействие на Сашину жизнь оказала ее свадьба с Андреем, то наверное, внимательнее отнеслась бы к его стихам, не забыла их под грудой белья.

Но увы… Мы выбираем, нас выбирают… Как это часто не совпадает…

«Какой он смешной, — подумала Наташа. — Какой милый и наивный… Разве я тогда могла казаться бабочкой? С моим-то растущим пузом… Скорее уж, гусеницей…»

Но ей, как и всякой женщине, было приятно осознавать, что она нравится, что ее обожествляют, что она питает вдохновение поэта… Приятно… но не более того…

Наташа быстро скомкала листок и швырнула его в угол, в кучу мусора и обрывков газет и шпагата. И опять-таки из опаски, что может увидеть и неправильно истолковать Андрей.

Как она будет жалеть потом, спустя время, об этом своем поступке… Если бы она знала тогда, как ей когда-нибудь захочется перечитать эти наивные юношеские стихи, погреться у жаркого огня этого полыхающего чувства… Но что сделано, того не воротишь…

Она вытащила в коридор упакованную сумку, даже не оглянувшись на оставшийся в опустевшей квартире сиротливо белеющий клочок бумаги с торопливыми, написанными любящим сердцем строками…

Как здесь легко дышится… Какой простор!

Наташа восхищенно обводила взглядом огромный старый сад за мартыновским пятистенком. В свой прошлый приезд она не видела этого великолепия, скрытого темнотой и тяжелыми снежными шапками…

Теперь она трогала ладонью шершавые стволы яблонь, еще не успевших сбросить к ее ногам обильный краснобокий урожай, любовалась изящными алыми кистями калины и рябины… А этот запах влажной земли и преющих листьев… И горьковатый дымок с соседнего участка — там тлел золотистый холмик сметенных в кучу опавших листьев.

Наташе почему-то стало щемяще жаль, что люди сжигают это рассыпанное под ногами золото.

Она медленно прошлась по саду, который в эту пору, как нарочно, представал перед ней во всем своем великолепии.

На малиннике еще оставались ссохшиеся ягоды, и Наташа стала обрывать их и отправлять в рот, прижимая языком их мохнатые сладкие бусинки.

В углу на полянке сохранились старые качели — наверное, еще Иринины. А рядом — заросли сирени… Как здесь, должно быть, здорово весной, все окутано сиреневым облаком и напоено ее ароматом…

Ей захотелось жить здесь круглый год, день за днем, чтобы зима сменяла осень, а весна зиму, чтобы сад преображался, открывая ей свои новые грани… Подумать только! Ведь так и будет! Наташе вдруг ужасно захотелось пройтись босиком по все еще зеленой траве с яркими багряными и лимонными пятнами листьев. Она быстро оглянулась на дом и скинула туфли…

Земля словно давала ей жизненные силы… Нет, правда, Наташа почувствовала слабый ток, поднимающийся от ступней вверх и разливающийся по всему телу…

— Наташка! С ума сошла?! — высунулся в окно Андрей. — Немедленно обуйся!

Наташа вздохнула и двинулась к дому. Надо помогать, а то Владимир Константинович и Андрей суетятся вдвоем, пока она гуляет. Надо обживать свою новую норку, находить место привезенному скарбу. А на даче у Мартынова совсем не просторно…

Уставшие от хлопотливого переезда, они втроем уселись пить чай, когда уже солнце клонилось к закату. За беготней все остались и без завтрака и без обеда и теперь жадно набросились на предусмотрительно захваченные Мартыновым ватрушки.

Наташа прислонилась спиной к теплому боку русской печи. Какое наслаждение… Теплый свет лампы под бахромчатым абажуром, жужжание ос за окном, тихий вечер, мягкие сумерки… и сидящие вокруг круглого стола дорогие ей, любимые люди…