Счастье в кредит. Книга 2 - Лариса Туманова, Виктория Ростокина (1995)

Но внутри все протестовало. Она не хотела этого мирного сосуществования. Ей хотелось растормошить его, вернуть былое упоительное безрассудство… Им же было так весело вдвоем раньше, никто больше не был нужен. Они стремглав летели в свой полуподвал, чтобы поскорее увидеться…

«Может, у него есть другая женщина? — со страхом подумала Наташа. — Может, он ездит к ней, а не к Антону и Лехе? Да нет… Если бы он влюбился, я бы увидела… по глазам… У влюбленных совсем другие глаза — сияющие, лучащиеся… У него были такие… А сейчас потухшие… И весь замкнутый…»

Она поневоле незаметно принюхивалась к Андрею после его поздних возвращений. Не пахнет ли чужими духами… чужим девичьим запахом… Искала незаметные на первый взгляд меточки губной помады на одежде… Но нет, не было подтверждения ее подозрениям.

Одно только… Он все чаще бормотал, что ужасно устал, поворачиваясь на бок. Совсем как тогда, когда крутил за ее спиной предательский роман с Ириной.

Но Ирка сейчас держится совсем иначе, чем тогда.

А может, это и не Ирка, а какая-то другая, незнакомая? Мало ли в МГИМО хорошеньких девчонок! Ухоженных, шикарно одетых, не в пример ей…

И Наташа чутко ловила, не проскользнет ли в Андрюшкиных рассказах какое-нибудь женское имя, пусть мельком, скороговоркой… Она бы поняла… Но он говорил только о своих приятелях, словно девчонок вокруг и не существовало…

Она старалась быть как можно предупредительнее, стремясь своей лаской и заботой растопить тонкий ледок, незаметно появляющийся между ними.

А Андрей словно не видел ее стараний. Зато, как занудливый дед, был готов заметить любую ее промашку или оплошность. Будь то пересоленный суп или закончившаяся в рукомойнике вода.

— Можно было напомнить утром, чтоб я принес?! — раздраженно восклицал он, когда перед сном внезапно оказывалось, что нечем вымыть руки.

Он выполнял свою мужскую часть работы по дому — дрова и вода. Но если забывал сделать что-то вовремя, то почему-то всегда винил в этом Наташу.

— А ты сам разве не знаешь, что нужно? — возражала она на его упреки.

И получала в ответ отповедь:

— Я что, обязан обо всем помнить? У меня другим голова занята!

А уж такая, простите, житейская необходимость, как туалет, и вовсе казалась неразрешимой.

По теплой погоде несложно было сбегать в дощатый домик на участке. А по холоду, да под дождем ночью? У профессора был оборудован в доме теплый чуланчик, но выгребную яму давно не чистили. Профессор-то с Ириной обычно наведывались на дачу лишь пару раз за зиму, им хватало.

Наташа и Андрей старались не пользоваться им, чтобы не обрести новых хлопот на свою голову. Она пыталась ставить в сенях ведерко, но Андрей так убийственно ее высмеял, что она раз и навсегда оставила эту затею.

«Как же в деревнях люди живут? — ужасалась Наташа. — Никогда не думала, что это может стать проблемой».

Простая деревенская жизнь теперь не казалась ей такой легкой и приятной, как раньше.

Она почему-то стеснялась попросить Андрея проводить ее вечером с фонариком, и мужественно топала одна, в страхе шарахаясь от каждого куста.

А он ни разу не предложил сам — слишком низменная тема для обсуждения.

Но, к сожалению, именно из этих мелочей быта и складывается семейная жизнь.

«Любовная лодка разбилась о быт», — цитировала Наташа самой себе Маяковского, пытаясь разобраться в причинах их скрытого, но все нарастающего разлада.

Да и дорога до институтов и обратно отнимала слишком много времени. В поселковом магазине ничего не купишь — даже картошку приходится везти из Москвы. Да еще толкаться с полными сетками в битком набитой электричке. Кошмар, сколько людей, оказывается, ездят из Подмосковья на работу в столицу…

Наташа так выматывалась от этих поездок, что когда добредала наконец от станции до дачи, хотела только свалиться на койку и лежать, ни о чем не думая… Но надо было топить печь, готовить еду, греть воду для мытья посуды… А стирка!