Переломный момент - Сюзанна Брокман (2005)

– Милая! – предостерегла ее Молли, указывая глазами на робота-монахиню в пятичасовом направлении.

В лагере было два типа монахинь. Монашки-люди, которые смеялись и пели, и тепло обнимали самых разных местных жителей и добровольцев, которые видели стакан жизни наполовину полнным. И монашки, которых Молли прозвала «роботы», те, кто выглянул из конгрегации и увидел только грешников. Все меньшее, чем совершенство, должно было быть осуждено. «Вероятно, эти монахини-роботы, – говорила Молли Джине, – обнаружили, что проблема в том, что стакан переполнен. В конечном итоге он может пролиться, ты в курсе?»

Эта сестра, нахмурившись, окинула их обеих взглядом. Вероятно, потому, что в трехмиллионноградусную жару на кухне и Молли, и Джина осмелились закатать рукава.

– Я думаю, удостовериться в том, что двум остающимся здесь будет комфортно -хорошая идея, – сказала Джина, помогая Молли снять горшок и вылить горячую воду в слив. Интенсивность круговорота добровольцев была достаточно скверной. С учетом, что условия в лагере еще примитивнее, чем обычно.

– Мы же не хотим, чтобы сестра Грейс и Лесли Поллард передумали и уехали на следующем автобусе.

– Сестра может жить с другими монахинями, – сказала Молли, следуя в больничную палату. Она захватила хирургическую маску из груды у двери. Джина сделала то же самое, потянувшись, чтобы протянуть через нее свой «конский» хвост – вот только хвоста больше не было. Она наткнулась лишь на шокирующе короткие волны. Боже, Макс так возненавидит это. Не то чтобы он когда-нибудь признавался, но он любил ее длинные волосы.

Вот только то, что он любил, больше не имело значения. Его больше не было в ее жизни. Если он не появился до сих пор, разыскивая ее, спустя год после того, как Джина покинула округ Колумбию, то, признай это, он не появится никогда.

И она не могла походить на Молли, которая ждала, ждала, все еще ждала магического появления своего так называемого друга Джоунса. О, Молли клялась направо и налево, что больше не будет тратить время на мысли об этом парне, но Джина знала лучше.

Обычно это случалось по вечерам, после завершения их работы. Молли притворялась, что читает книгу, но ее глаза принимали отсутствующее выражение и...

С тех пор, как Молли в последний раз видела ублюдка, прошло почти три года. За все это время он не потрудился даже открытки ей прислать.

Конечно, ей ли говорить. Открытки от Макса были в нулевой колонке в файле с отметкой «дефицит».

Но чахнуть три года просто смешно. Черт подери, одного года было предостаточно – и Джина миновала эту весьма мрачную годовщину месяц назад. Определенно, пришло время перестать надеяться на то, что никогда не произойдет. Именно то время, чтобы перестать утопать в Что-если-граде и выйти за ворота.

Может, один из мужчин в утреннем автобусе будет мистером Великолепным. Может, он встретит Джину, влюбится по уши и останется в лагере добровольцем до конца ее работы здесь.

Это не было совершенно невозможным. Иногда чудеса случаются.

Конечно, если в полном автобусе добровольцев все окажутся пожилыми, или монахами, или, что наиболее вероятно, пожилыми монахами, может, пришло время пересмотреть предложение Пола Кибати Джиммо, который совершенно не шутил, сказав отцу Бену, что сторгует за руку и сердце Джины четыре беременных козы.

Пол возмутительно хорошо выглядел, был образованным, чрезвычайно добрым молодым человеком, выигравшим грант на обучение в Университете Пердью в Индиане.

Он вернулся в Кению в середине третьего курса, когда умер его старший брат, вероятно от СПИДа, хотя они не говорили об этом. Ему нужно было сбежать с семейной фермы, которая находилась за сотни миль отсюда в пустыне. Джина не знала наверняка, но готова была держать пари на все свои счета в банке плюс дом ее родителей на Лонг-Айленде, что кухня Пола была даже без микроволновки. И, весьма вероятно, без крыши.