Переломный момент - Сюзанна Брокман (2005)

– Нет, – оборвала она его. – Я понимаю. Вы из ФБР – или говорите так. Боюсь, ваша история не так уж оригинальна.

– Что?

– Мы каждую неделю получаем несколько звонков из ФБР, полиции, ЦРУ. Как будто это магические слова, которые заставят нас выдать конфиденциальную информацию.

Его телефон пикнул – поступил другой звонок. Он глянул на номер. Джулз.

– Да, – сказал Макс администратору АМК, – но я действительно...

– Сожалею, сэр, предлагаю вам поговорить со своей подругой, если вы хотите быть в курсе ее здоровья. Мы не даем информацию без специальной формы допуска, подписанной...

– Послушайте, – сказал он. – Она пропала. Я пытаюсь ее найти. Я хочу поговорить с доктором Крамером, спросить, была ли Джина сама или с кем-нибудь, когда приходила на прием.

– Сожалею, сэр...

– Доктор Крамер вечером принимает?

Он видел в заголовке письма, что в АМК сегодня есть вечерние часы приема.

– Простите, сэр, мы не даем информацию о нашем персонале.

Потенциальным сумасшедшим. Она не произнесла этих слов, но Макс знал, что подумала.

– До свидания, – сказала она и повесила трубку.

Проклятье.

Джулз перестал звонить, и Макс набрал его сам.

– Что ты нашел на женщину, с которой путешествовала Джина? – спросил он, когда Джулз ответил.

Младшего агента не беспокоило отсутствие традиционного приветствия вроде «алло».

– Ничего, – ответил он. – Пока. Но я жду звонка от Джорджа. Он связался с оперативниками в Найроби, которые практически въезжают в лагерь, и мы сможем переговорить со священником, который им управляет. Связь там, в лучшем случае местами, и мы никак иначе не можем связаться с ним. Священника зовут Бен Солдано. Я дам вам знать, как только услышу что-нибудь от Джорджа.

– Что еще ты нарыл? – спросил Макс.

– Я связался с кредитной компанией Джины. Никаких платежей со дня взрыва.

– Черт, – сказал Макс.

– Да, жаль, – откликнулся Джулз. – Но это вам не понравится еще больше. В день взрыва был оплачен билет в один конец из Гамбурга в Нью-Йорк – отправление сегодня после полудня. На имя Джины. Еще раньше, в тот же день, перевели большую сумму – двадцать тысяч долларов – на счет компании «НТС-Международный», которая странным образом прекратила существование.

Иисусе.

– Мы пытаемся ее отследить, – добавил Джулз, – но пока безуспешно.

– Значит, кредитную карточку украли, – сказал Макс. Он не хотел даже думать о том, что это значит. Если паспорт Джины и бумажник украли...

– Мы тоже так думаем, – заметил Джулз. – Хотя, подождите, есть еще. И более странное. У Джины была еще карта от другой компании. За десять дней до взрыва она сняла крупную сумму – десять тысяч долларов – с этой карты в банке в Найроби.

– Что за черт? – сказал Макс. Десять тысяч долларов наличными?

– О, – произнес Джулз, – я получил сигнал от Джорджа. Я перезвоню вам. Это займет несколько минут...

Он прервал связь, и Макс закрыл свой сотовый. Проклятье, с кем Джина связалась?

С каким-то жалким подонком, который не только сделал ей ребенка, но и вымогал крупные суммы, потом украл ее паспорт и бумажник, и...

И убил ее.

Нет.

Пожалуйста, Отец Небесный, нет.

Камера Джины лежала на кровати, и Макс поднял ее.

Давай, Кэссиди. Перезвони.

И доложи, что оперативники добрались до лагеря в Кении только чтобы обнаружить, что Джина вернулась туда, целая и невредимая – оставив все свои пожитки?

Если бы лишь вещи и косметику, Макс позволил бы себе в это поверить. Но она ни за что не оставила бы все эти книги.

Его телефон не звонил и не звонил, так что Макс включил камеру – как обычно, Джина сохранила дюжину снимков – и...

На первом снимке, появившемся в маленьком окошке камеры, был он. Она сохранила его фото, что это значило? Что ей до сих пор не все равно?