Женщина без мужчины - Джастин Скотт (1995)

С двумя полными рюмками, расплескивая водку, он пошел вокруг стола, чтобы обнять Натали. Она вытерпела его объятие, выпила с ним, закусила ложкой черной икры. Ей было немного стыдно за своих соотечественников, легко нашедших общий язык с хозяевами этого празднества — обжорами, пьяницами и хапугами. Мех, который ласкал ее плечи подобно мехам, что обогащали Россию на протяжении веков, ее нынешние властители и их подручные готовы были пропить и проесть за этим столом в гостинице «Прибалтийская».

— Как тебя по-настоящему зовут, Юконский Джек? — спросила Натали.

— Мое имя Харви! Запомните его, миссис Невски. — Он дважды стукнул себя кулаком в грудь, разломил калач, намазанный икрой, и протянул половинку Натали. — Переломим хлеб, как говорят русские!

Натали приняла «дар».

— Как, на твой взгляд, Харви, пойдут здесь дела? — поинтересовалась она.

— Как в публичном доме во время пожара, — ответил Харви, опрокинув в себя еще рюмочку. — Все словно спятили!

Глаза Харви засветились, как два уголька, раздуваемые в костре.

— Я такого в жизни еще не видел. Половина приезжих готова закупить все, что выставят, и заполнить склады выше крыши, а другая половина будет грызть себе ногти и хватать кредиты, чтобы догнать первую. Тогда первые начнут еще больше покупать, лишь бы скинуть свои доллары.

— Какие уроки ты преподаешь тут красивой леди? — вмешался в разговор еще один американец. Он ходил вокруг стола с уже наполненной тарелкой, но хищным взглядом выискивал, что бы еще ухватить из знаменитых русских закусок.

— Я хочу знать, кто скидывает доллары, — объяснила Натали.

— Япошки. Они будут рады везде подставить нам ногу. Готовьтесь, леди, к большому мордобитию на аукционе.

— Если у вас есть денежки, красивая леди, — вмешался новый собеседник, — то засуньте их поглубже в карман и не суйте туда руку пару дней. Только между нами!

Он качнулся, но ни капли водки не пролилось зря. Все попало ему в рот.

— Слово женщины! — заявила Натали.

— Можно ли верить женщинам! Хотя ради твоих красивых глазок… и прочего скажу, что услышал краем уха. Под конец здесь выбросят партии соболей, а косоглазые уже выдохнутся. Тут ты и вытаскивай свои доллары из кармана!

Старики работали здесь на своих нанимателей и на себя, но они были галантными кавалерами. Им льстило, что красивая женщина слушает их трепотню.

От стола, где все стоя поглощали закуски, гости перешли в зал, где был подан обед. Посуду «Союзпушнина» уже давно позаимствовала из дворцов русской знати, только не удержалась от тщеславного желания поставить на каждой тарелке свой синенький невзрачный штампик.

Место Натали оказалось не за столом «А», и она почувствовала легкое унижение, но Федор Шелпин тут же успокоил ее:

— Тут такие сложные расчеты, что компьютер не разберется. Наше государство запуталось в долгах и само позабыло, кто его должник, а кто кредитор. Я вас посадил с нужными людьми.

Натали посмотрела на своих соседей. Рядовые бизнесмены на первый взгляд или служащие аукциона с женами. Только сосед справа мог заинтересовать ее. Он был похож не на торговца, а скорее на кабинетного ученого. От него так и веяло архивной пылью. Когда разносили тарелки с горячим, он вытянул длинную худую, как у степного пернатого хищника, шею и, сверкнув толстыми стеклами очков, пробормотал, непонятно к кому обращаясь, то ли к Натали, то ли к самому себе:

— «Земство обедает». Есть такая известная картина.

— Вы искусствовед? — вежливо осведомилась Натали.

— Занимаюсь всем понемногу. Я директор ленинградского отделения Института США и Канады.

— Нечто вроде русского ЦРУ? — попробовала пошутить Натали.

— Почти, — без улыбки ответил ее собеседник. — Разрешите представиться. Старков. Иван Старков. А про вас я знаю, миссис Натали Невски. И про вашу фирму. И про все другие фирмы с солидным оборотом. Я коллекционирую цифры. Я ходячий компьютер.