Дикие - Ширли Конран (1993)

— Выкуп родственников, — печально сказал переводчик.

— Ты думаешь, что денежный выкуп — это единственная причина?

— Да, господин. Предположите, что этот парень хотеть убить его, тебя — меня! Они убивают тебя — меня быстро.

— Но если они убьют нас, они не смогут завести двигатель лодки.

Переводчик кивнул.

— Этот парень понимать. — Он начал всхлипывать. Гарри сказал:

— Связь придет искать нас скоро. Вероятно, они уже ищут нас, потому что я не выстрелил в три часа сигнальной ракетой. Они знают, где мы находимся. Я сказал пилоту, что мы направлялись в деревню Малонг.

— Нет, господин. — Переводчик зарыдал сильнее. — Этого парня название не принадлежит этой деревне. — Слово «Малонг», — объяснил он, обозначало тип почвы, и в него входило много, много деревень: «В Малонге», означало «в болоте». — Мы проиграли, господин.

27

Женщины, дрожащие от страха, с бьющимися сердцами, растворились опять в сумраке джунглей, подальше от той отрубленной руки с ее ужасной змеиной татуировкой, прочь от калейдоскопа цветов и шума туземного праздника. Когда они прошли назад около сотни ярдов, Анни, теперь идущая замыкающей, свистнула. Женщины остановились.

Анни сказала:

— По крайней мере теперь мы знаем, где находимся. Это была деревня Катанга, поэтому, если мы обойдем вокруг нее к востоку, мы вернемся к Уильям Пени.

Кэри прошептала:

— Не слишком далеко на восток. Мы не посмеем выйти за пределы слышимости от деревни, потому что это наши координаты.

Они пошли дальше. Каждый треск ветки, каждый шорох, каждый щебет птиц заставляли их трепетать до кончиков пальцев от ужаса. Паника заставила их задыхаться, но страх послал адреналин в их кровеносные сосуды, придавая им новую силу и проворство, когда они пробирались вокруг деревни. Наконец они достигли знакомой узкой тропинки, которая проходила к северу.

Благодарные женщины поспешили по ней, быстрее и быстрее, пока их бесшумные прыжки в джунглях не превратились в бег, потом и в безумную, безудержную гонку. Не заботясь, кого или что они могли встретить на тропинке (все знание джунглей было забыто в панике), они в ужасе неслись вперед. Ни одна не остановилась, чтобы посмотреть, следовала ли женщина позади нее. Анни позади чувствовала себя так, будто ее спина могла в любой момент почувствовать укол стрелы с отравленным наконечником.

Как только они заметили Бирманский мост, они повернули налево, в запретную зону. Они напролом мчались через сырые кусты. Встревоженные длиннохвостые попугаи кричали, птицы били крыльями в тревоге.

— Стой! Пэтти! — кричала Анни, но бегущие оборванные фигуры торопились вперед, пока, в конце концов, не остановились, дрожа, на окраине своего лагеря.

Весь день Сильвана пробыла в чистилище своего изобретения. Неоднократно, она спрашивала себя, как могла она подвергнуть опасности жизни своих подруг? Как могла она подвергнуть опасности свою собственную жизнь? Она могла быть найдена задушенной этим утром под тем деревом. И как могла разборчивая миссис Грэхем извиваться от страсти, надежды и благодарности под грязным, расчетливым маленьким сутенером, которого она знала только несколько дней. Разум Сильваны сердито задавал эти вопросы, но она знала, что предал ее не разум. Она была предана собственным голодным телом.

Услышав звуки шумного возвращения других женщин, она испугалась. Потом пришло чувство непреодолимого облегчения. Она закинула винтовку за спину и быстро соскользнула вниз со сторожевого дерева.

— Что случилось? — мягко сказала она. Рыдая и дрожа, стуча зубами от страха, женщины говорили бессвязно.

— Воды! — Сюзи направилась к ведру.

Они все столпились вокруг ведра, зачерпывая из него ладонями, занятые только утолением своей жажды.

Увидев вопросительное лицо Сильваны, Анни сказала:

— Он мертв.