Незабудки для тебя - Нора Робертс (2014)

В зале чисто — она одобрительно кивнула. Посетителей довольно много, но не слишком — снова удовлетворенный кивок: для обеда сейчас слишком поздно, для вечернего наплыва посетителей слишком рано. Значит, и в «тихий час» бар пользуется популярностью.

Из динамиков лилась непривычная музыка — должно быть, местные мелодии. Музыка Колин тоже понравилась: живая, бодрая, однако не слишком громкая — нет нужды перекрикивать, если хочешь поговорить.

За стойкой готовил коктейли темнокожий юноша в ярко-красной рубашке. Хорошее умное лицо, отметила Колин, и работает быстро и ловко. Между столиками скользила с подносом блондинка-официантка в туго облегающих джинсах.

Компанию за одним из столиков Колин, по фотоаппаратам и вместительным рюкзакам, определила как туристов, остальные, по всей видимости, были местными.

В воздухе витал пряный аромат незнакомых южных блюд.

Из кухни появилась Лина. Фицджеральдов она заметила мгновенно и сразу узнала. Колин кивнула ей, сложив губы в вежливую улыбку, и двинулась к стойке, Патрик шел следом.

— Добрый день, миссис Фицджеральд, мистер Фицджеральд, — с такой же вежливой улыбкой поздоровалась Лина. — Гуляете по городу? — Она перевела взгляд на сумки в руках у Патрика.

— Оказавшись в новом месте, моя жена первым делом отправляется в магазины.

— Так вот откуда у Деклана страсть к покупкам! Дать вам меню?

— Благодарю, мы уже пообедали. — Колин села на высокий табурет у барной стойки. — Я бы выпила мартини. Будьте добры, «Столи», очень холодный и сухой, и с тремя оливками.

— А для вас, мистер Фицджеральд?

— Мне то же самое. И пожалуйста, называйте меня Патриком. — Он сел за стойку рядом с женой. — У вас здесь очень симпатично. И живая музыка есть? — кивнул он на сцену с динамиком и микрофонами.

— Каждый вечер, с девяти. — Смешивая мартини, она одарила его новой улыбкой, на сей раз искренней. — По вечерам у нас бывает весело. Захотите потанцевать — приходите! Как вам наш город?

— Мы с нетерпением ждем свадьбы, — ушла от ответа Колин. — Реми нам как родной. И очень приятно видеть, что у Деклана так успешно продвигается работа над домом.

— Он здесь счастлив.

— Мы заметили.

Лина достала два заранее охлажденных бокала.

— Но вам было бы легче, будь он счастлив в Бостоне с той девушкой, на которой собирался жениться?

— Вы правы. Да и странно было бы ожидать иного. Но мы не можем решать за других, как им жить, даже если эти другие — наши собственные дети. Тем более невозможно решать за других, кого им любить. А вы, Лина, любите моего сына?

Недрогнувшей рукой Лина разлила мартини по бокалам.

— Об этом я поговорю с ним, когда буду готова к такому разговору. — Она опустила в каждый бокал по три оливки. — Прошу. Надеюсь, вам понравится.

— Благодарю вас. — Колин отпила мартини и вздернула безукоризненно ровную бровь. — Прекрасно. Просто прекрасно! Мне всегда казалось, что готовить мартини своего рода искусство; я часто бываю удивлена и разочарована, когда сталкиваюсь с тем, что в барах, клубах, ресторанах мартини оставляет желать лучшего.

— Чем делать плохо, по-моему, лучше совсем не делать.

— Вот именно. На мой взгляд, это вопрос самоуважения. Работать спустя рукава — значит наплевательски относиться и к работе своей, и к жизни, и к самому себе. Конечно, ошибки и промахи неизбежны, мы все живые люди. Ошибаться даже полезно — ошибки учат нас смирению. Но работать вполсилы — значит демонстрировать неуважение и к клиентам, и к себе.

— Не вижу смысла заниматься тем, во что не вкладываешь душу, — согласилась Лина, ставя перед ними тарелку с печеньем. — Если я не умею правильно смешивать мартини, значит, буду учиться, пока не научусь делать это хорошо. А если мне это неинтересно, значит, надо заняться чем-то другим. А халтурить — по-моему, значит позорить себя и разочаровывать тех, кто на тебя полагается.