Камень любви - Валентина Мельникова (2014)

— Закончится полевой сезон, снова придем сюда, поблагодарим, покормим духов за то, что не мешали нам, не вредили, берегли раскоп. Сейчас все больше людей пытаются приобщиться к народным традициям. Но настоящих хранителей обычаев осталось совсем мало. В итоге дело доходит до курьезов. Привязывают к веткам разноцветные тряпки, ленты, косынки, шарфики, даже носовые платки. Считают, чем веселее расцветка, тем, дескать, лучше. Развевается себе и развевается на ветру челома в полоску или в горошек, сиреневая или желтая, оранжевая или фиолетовая, значит, все прекрасно, духи довольны… И мало кто знает, что хакасы завязывали эти ленты не там, где придется. Ни в коем случае нельзя завязывать челому на траве и кустах. Предки воспринимали их как корневища деревьев, растущих в Нижнем, подземном мире, а им управляет ужасный уродец Эрлик-хан. И все там вверх ногами, как и подобает в мире нечисти. Если тебе не хочется почитать Эрлик-хана, то на кустах ленточки лучше не повязывать.

— Да я никогда и не повязывала, — улыбнулась Татьяна, — но иногда думала: какой смысл в этих ленточках?

— Есть смысл, не сомневайся! — улыбнулся ответно Анатолий. — Еще в школе я пытался разузнать: зависит ли цвет челомы от того, кто ее повязывает. Помню, бабушка-соседка объяснила. В старые времена мужчинам дозволялось повязывать только белые челомы, женщинам — красные, а старикам, которые уже не могли рожать детей, — синие. Сейчас все смешалось от незнания, а может, от нежелания или лени вникать в обычаи предков.

— А желтый цвет? — спросила Татьяна. — Разве нельзя повязывать желтенькие ленточки? Или оранжевые? Веселый цвет, солнечный!

— Ну, это как сказать! Буддисты почитают цветок золотого лотоса как символ мудрости, плодородия и святости. Поэтому челому желтого или оранжевого цвета оставляют те, кто исповедует буддизм, вернее, его северное направление — ламаизм. Однозначно, буряты или алтайцы, а может, и вовсе — монголы. Но, скорее всего, наши южные соседи — тувинцы, но только не хакасы. У них желтый и золотой цвета испокон веку были связаны с болезнью и смертью. Я постоянно удивляюсь ярко-желтым или оранжевым рубахам и платьям на хакасских праздниках. Что за бурят их шил? Или монгол?

Анатолий улыбнулся и подвел ее к высокой разлапистой сосне, под которой лежало ошкуренное бревно, уже отполированное чьими-то задами. Верно, не один Анатолий знал об этом укромном уголке, словно созданном для тайных свиданий.

— Хорошо здесь! — с благодарностью и смущением пробормотала Татьяна.

Замерев от восторга, она во все глаза смотрела на реку. Огромная луна поднималась над лесом, и пульсирующая серебристая дорожка перекинулась с одного берега Абасуга до другого. От воды дул прохладный ветерок, и Анатолий, уже не спрашивая согласия, накинул ей на плечи свою куртку. Затем взял за руку.

— Присаживайся! Жестковато, конечно, сидеть, но терпимо, — сказал он, улыбнувшись. Но голос его звучал глухо и немного печально. И глаза смотрели грустно, как при расставании. В сердце закралась тревога, но Татьяна отвела взгляд.

Нервы? Конечно, нервы расшалились. Все это из-за Евы. Что их связывает с Анатолием? Дружба, работа или нечто большее? Вон как по-хозяйски она вела себя за столом. Видно, не первый раз общалась с Борисом и Анатолием на короткой ноге… Но, с другой стороны, Анатолий ушел с ней, оставил Еву в компании Бориса. Получается?..

«А ровно ничего не получается! — одернула она себя. — И вообще, прочь все мысли о Еве! Она того не стоит!»

Какое-то время они сидели молча. Стихли крики на волейбольной площадке, лишь продолжала где-то звучать гитара, выводя немудреный мотив. Ей вторил приятный мужской голос:

Ходит милая девушка

В костюме простом, неброском,

Зеленые бриджи, рубашка навыпуск,

В разбитых давно босоножках.

Ищет милая девушка

Далеких веков отброски,

Черепки, браслеты и кости,

находки, во всех раскопках… [12]