Камень любви - Валентина Мельникова (2014)

Анатолий помолчал, зачем-то переставил с места на место банку с букетом, затем заговорил снова:

— Вечером Пал Палыч выдает сторожам все необходимое для приятного времяпрепровождения — продукты, чай, сахар, двустволку с зарядом соли или старый кинжал — тупой, но страшный. Теперь вот и рацией снабжаем. По своему опыту знаю: если и нарисуются посетители, то в первую половину ночи. Формально сторожа и под утро не должны спать, и даже ранним утром. В деревнях просыпаются рано, а любители подебоширить могут и до зари заявиться. Нам повезло, что деревня далеко. Так что весь лагерь поднимается в семь, а дежурный мирно дрыхнет до прихода землекопов. Те ведь и мертвого разбудят.

Он звонко припечатал ладонь к клеенке и усмехнулся.

— Словом, Борька и Ева не прогадали. И домовину покараулят, и своего не упустят! А мы? — он в упор посмотрел на Татьяну. — Ты не передумала?

— Только не сейчас, — она погладила его по щеке. — Я все помню и тоже жалею…

Он перехватил ее ладонь, прижал к губам и поцеловал. Затем резко отодвинулся.

— Все! Пойдем, провожу тебя до палатки! А я на раскоп сбегаю.

— Зачем? — изумилась она.

— Хочу посмотреть, как там Федор поживает.

— Ты думаешь, это он? Там, в овраге? — Татьяна испуганно оглянулась — слишком громко у нее получилось.

— Ничего я пока не думаю, — сказал устало Анатолий, — но тебе лучше остаться!

— Нет! — она вскочила на ноги, сжала кулаки. — Одного я тебя не отпущу! — И уже тише добавила: — Я ушу занималась два года назад.

— Ух ты! — прищурился он. — У меня теперь есть телохранитель?

И, засмеявшись, притянул к себе, посадил на колени.

— Знаешь, кого ты сейчас напоминаешь? Драчливого воробья! Распушила, понимаешь, перья…

— Воробья? — она сердито дернулась, пытаясь освободиться. — Скажи еще, что курицу! Наседку!

— Нет, ты не курица! И не наседка! Ты — самая симпатичная девчонка в экспедиции. Да и вообще среди тех, кого я знаю. И очень привлекательная!

Теплые губы прижались к ее шее, скользнули в ямочку между ключицами, и он пробормотал.

— Ладно, пойдем, а то опять слечу с катушек.

— Чего спать не идете, полуночники? — раздался сзади мужской голос, и они разом оглянулись.

Надо же, не заметили, как подошел завхоз.

— А ты чего бродишь, Пал Палыч? — усмехнулся Анатолий. — Людей пугаешь!

— Вас напугаешь, — вздохнул завхоз, потряс пачкой сигарет и даже заглянул в нее, затем с досадой смял. — Кончились, заразы!

И снова перевел на них взгляд.

— Смотрю, новенькая. Невеста твоя, Анатолий Георгиевич?

— Много будешь знать, хуже будешь спать, — сказал Анатолий. — Если скажу: «Невеста!», легче от этого станет?

Завхоз пожал плечами.

— Твое дело, конечно, но что ж ты ее в камералку определил? На выселки? Невесту под боком надо держать.

— А я подумаю! — Анатолий весело посмотрел на Татьяну. — Ведь дело говорит! Перебирайся ко мне!

Она едва не поперхнулась воздухом от удивления, но покачала головой.

— Нет, я не могу… Вернее, не сейчас! Я еще не готова!

— Пошел я спать, — сказал завхоз и неожиданно подмигнул Анатолию. — Ты ее крепче держи. Моя бабка тоже все отказывалась, отказывалась. Только я ее — в охапку и принес в свое общежитие. Говорю коменданту: «Комнату давай! А то уволюсь с завода!» Передовиком я был, бригадиром…

— Вы на заводе работали? — удивилась Татьяна. — А с виду — отставной военный. Выправка у вас офицерская.

Завхоз прищурился, обвел ее взглядом, усмехнулся:

— Сметливая вы, однако, только бог миловал. Какой из меня офицер? Правда, срочную отслужил. В погранвойсках на Сахалине. Предлагали в училище поступать, только куда мне учиться? У мамки кроме меня еще пять ртов мал мала меньше да батька-инвалид. С войны без ноги вернулся. Вот и пошел на завод, чтобы семью кормить. Там и суженую свою встретил…

Пал Палыч потер пальцем нос, нахмурился.