Холодное блюдо мести - Лариса Шкатула (2006)

— Догадываюсь. У нас в доме каждый вечер только и разговоров о Наталье Владимировне. И какая она добрая, и какие сказки детям рассказывает…

Нет, это было выше ее сил! Она резко встала и вышла, пробормотав:

— Минуточку поскучайте, я пойду взгляну, как там наши дети.

Через минуту она вернулась — подышала поглубже, пришла в себя, прежде чем зайти в гостиную, — и со смехом сообщила Марату:

— Представь, они даже не обратили на меня внимания.

— Нашли общий язык?

— Не то слово! Кажется, Рома смотрит на твою дочь прямо-таки с обожанием.

— Мы, Шестериковы, вообще люди славные, — с нарочитой похвальбой сказал он. — Давай пить, что ли, а то ты второй раз за бокал берешься, а дела никакого.

Что-то с ней происходило, к чему Наташа оказалась неподготовленной. Она никогда не думала, что отец ее воспитанницы… Нет, даже не в этом дело. Она никогда не думала, что ей так может понравиться мужчина! Что ее бросало бы в жар, что она боялась бы взглянуть ему в глаза, чтобы не пропасть вообще… Что за глупость, в конце концов! В сорок лет влюбиться в мужчину, который еще неизвестно как к ней относится! Может, ему всего лишь нужна не слишком злая мачеха для дочки, а все остальное он найдет и вне дома?

Она нарочно себя злила и распаляла, чтобы не думать о нем, но ничего не могла с собой поделать.

— Шестериков, ты зачем ко мне явился? — спросила она, отпив любимого грузинского вина, о чем Марат странным образом знал, иначе спросил бы, пьет она такое или нет. — Явно не просто так.

— Догадливая, — усмехнулся он.

— Хочешь еще один детский сад открыть? — Она брякнула первое, что пришло на ум. От того, что он все не решался приступить к главному, ради чего явился, ей тоже становилось тревожно.

— Детский сад? — повторил он за ней. — А что, надо?

— Нет, это я так, предположения высказываю.

— Я пришел тебе предложить перебраться в мой дом.

Сказал это и стал смотреть на нее. Не просто смотреть, а ждать реакцию. Что у него за привычка не сводить глаз! Не понимает разве, что от этого ей становится некуда девать свои руки, она начинает теребить вилку, край скатерти и боится посмотреть на него.

Прямо сглазили ее! Всегда была женщиной спокойной, рассудительной, а тут — будто семнадцатилетняя девчонка. Нет, она и в семнадцать так не волновалась, и сердце так не тарахтело в груди, как сорвавшийся в звон будильник, включенный на полный завод.

— Что ты сказал? — переспросила она, а так как он все не сводил с нее взгляда, зачастила: — Перебраться в твой дом! А в качестве кого?

— В качестве жены, если хочешь.

— То есть ты делаешь мне предложение руки и сердца.

— Я делаю тебе предложение пойти под мою защиту. Мой дом укреплен по-настоящему, не то что твой. Да и сунется ли туда Фокин, большой вопрос. Даже имея пистолет.

— Подожди, я, кажется, сегодня Кинга не покормила, — сказала она и вышла в полном смятении.

Что он говорит? Чего вдруг? Она вышла в коридор, где на подстилке лежал Кинг, и недоуменно на него уставилась: что она хотела?

Наташа увидела, что корма в миске еще осталось с половину того, что она ему насыпала, придя домой. Сделала это автоматом, не запоминая, и воды налила. Все в порядке.

Все ясно, пришло понимание. Это ему Михайловский обрисовал ситуацию, когда Наташа ушла. Мужики небось вдвоем доели ее салат и допили вино, а между делом и договорились за Наташей присмотреть. Жалко им стало одинокую женщину…

— Побегать на улице не хочешь? — спросила она у пса и открыла входную дверь, и в ту же минуту кто-то схватил ее холодной рукой, выдергивая наружу, чтобы тут же закрыть дверь, но у Кинга оказалась реакция гораздо быстрее той, на которую рассчитывал человек, стоявший снаружи. Пес вывалился в дверь, которую пытались закрыть перед его носом вместе с Наташей, и вцепился в руку, схватившую его хозяйку.

Наташа от страха закричала.