Верни мои крылья! - Елена Вернер (2015)

Конечно, помнит. Даже нарочно ей бы не удалось выжечь из памяти минуту, когда порог театра «На бульваре» переступил интересный мужчина с лицом Байрона и голосом ее ночного собеседника. Так вот, значит, какова была его цель. Вот почему его так завораживала пьеса Дюренматта, над которой они столько размышляли с Рокотской. Старая дама Клара наносит визит городу, который некогда чуть ее не уничтожил, и теперь она собирается мстить, уничтожая город в ответ…

Кирилл продолжал говорить, и его черты все больше оживали, мимика становилась резкой, неудержимой:

– Тебе хватило двух моих слов, чтобы узнать меня! Но не ей… И ведь все до единого заметили, что с ногами что-то не так. Паше Кифаренко я сказал, что, когда занимался верховой ездой, со мной в седле упала лошадь, и повредились бедренные суставы… Я все ждал, что она, – Кирилл упорно не называл Липатову ни по имени, ни еще как-нибудь, – спохватится, заподозрит. Что-нибудь должно было шелохнуться в ее сердце, хоть какое-то подозрение… Она же мать, есть же у них хоть что-то человеческое! Но нет. Она близорука, как крот, и тщеславна, как павлиниха. Ко всему прочему тут же принялась меня окучивать! Как самка, для которой нет разницы между сыновьями и другими мужиками. Нет, зачем я обижаю самок? Животные своих детенышей по крайней мере выкармливают, они не бросают их в темном лесу! А ее интересует только ее долбаный театр. Как она ринулась его спасать. Самоотверженно! Отчаянно! Кредит в залог квартиры – я предложил, после того как прорвало трубы, а она схватилась за соломинку, даже не подумав, что под другим концом соломинки я уже держу зажженную спичку.

– Что ты собираешься делать? – спросила Ника с замиранием сердца. Она и не предполагала, какой размах приняла месть Кирилла. Но сейчас он может проговориться, его оборона минимальна – и Ника обязана докопаться до правды.

– Я? Я собираюсь ее уничтожить. Растоптать. Убить, если хочешь, – морально. Премьера обернется полным крахом. И это станет фатально и для театра, и для нее самой.

– С чего ты взял, что спектакль плох?!

– О, Ника, – Кирилл перевел взгляд со светофора на нее, и в груди у девушки тут же свился тугой комок. – Спектакль хорош. По правде сказать, очень. И тут постарались все, настоящая идиллия. Такое единодушие. Даже ты вылезла из своей скорлупки, чтобы помочь… Но он провалится, потому что я так решил. И пока мы с тобой едем, в театре уже идет работа над этим. Там сейчас никого нет, но кое-что все равно происходит, я об этом уже позаботился… Кое-кто делает свою работу, а время идет. Тик-так, тик-так…

Никогда до этой минуты Ника не видела его таким одухотворенным. Почти счастливым. И ей сделалось страшно.

– О боже… Так вот для чего тебе нужна Римма? Ты хочешь, чтобы спектакль испортила она, не ты? Ее некем заменить, и ты доведешь ее до срыва… Так вот зачем эти легенды, этот суеверный бред?

Кирилл весело улыбнулся:

– Неплохо, да? Метить чуть в сторону, чтобы попасть в яблочко. Самый проверенный способ. Римма изначально оказалась слабым звеном. И ведь как удачно вышло! Липатова любит ее, потому и не убрала с роли сразу, когда возникли первые опасения. Все сомневалась. И позволила себя уговорить. А теперь уже слишком поздно. Психика у Римки неустойчивая, ты и сама знаешь… Сказать серьезно, для режиссера, для руководителя театра, для хозяйки, в конце концов, она слишком быстро отчаивается. Мне стоило больших усилий заставить ее поверить. Но уж если она почувствует надежду, то тут же воспрянет духом и буквально землю рыть начинает. Я дал ей надежду, самую сильную за всю ее жизнь. Дал в ту минуту, когда казалось, что все пошло прахом, и это тоже самый правильный момент. Потому что самая сумасшедшая надежда возникает именно в такие вот моменты отчаяния… И теперь я отберу эту надежду навсегда.

Ника в смятении вцепилась в ручку двери. Слушать было невыносимо, и она не могла поверить, что именно Кирилл произносит все эти признания.