Поцелуй небес - Людмила Бояджиева, Ольга Арсеньева

…В доме Браунов царило предпраздничное оживление. Алиса давала распоряжения по поводу подготовки гостевых помещений, устройства елки и праздничного стола, который должен был отвечать требованиям людей различных национальностей и одной диетички, т.е. ее бескомпромиссной в приеме пищи матери. Елизавета Григорьевна прибыла прямо из Индии, где стала поклонницей кришнаизма и занимала долгими беседами Августу Фридриховну. Дамы быстро сошлись, казалось, встретились давние институтские подружки, не видавшие друг друга пол столетия. Они без умолку болтали и проходящая мимо озабоченная Алиса ловила обрывки повествований, относящихся чуть ли не к началу века. "Да, им еще долго придется грести до современности. Ну и ладно – хоть кого то не мучают тревоги," – думала она, встревоженная скорой встречей с Йохимом и Антонией. К тому же – Виктория. Девушка старалась не обременять окружающих своим присутствием и, кажется, даже обрадовалась, когда в гостиную на втором этаже заволокли высокую серебристую ель.

– Ой, красавица какая! У нас только у мавзолея растут. Даже жалко рубить. Ей, наверно, лет 15, а может быть, как и мне, – нагнувшись над стволом Виктория стала подсчитывать годовые кольца, отчетливо обозначившиеся не срубе. – Семнадцать! Бедненькая…

– А вот посмотри, как мы сейчас ее украсим – два ящика игрушек. И здесь есть такие, которые я помню с детства, – Алиса, присев возле больших ящиков, извлекла из папиросной бумаги тяжелый синий шар. Величиной с грейпфрут он предназначался, явно, для толстой ветки. С одной стороны на глянцевом боку нарисован маленький домик, тонущий в сугробах, а за ним церковка с православной луковкой, увенчанной золотым крестом. Вокруг простирался синий глубокий мрак, будто светящийся изнутри.

– Как земной шар. Особенно, если поднести близко-близко к глазу. Все внутри переливается синевой и это одинокое светящееся окошко… А за ним… за ним те, кого с нами нет… – проговорила чуть слышно Виктория. Алиса, развернув шелестящие, нежные листы извлекла на свет златокрылого Ангела.

– Эта фигурка должна венчать Рождественскую елку. Вот видишь, здесь специальный зажим. Остальное развешивай по вкусу. А поздно вечером мы разложим под елкой подарки, – потрепала Алиса отрастающие рыженькие вихры. – И знаешь что, девочка, – она снова присела к Виктории и заглянула в прозрачные светлые глаза. – Сюда приедет тот самый доктор Динстлер, который лечил тебя в санатории. Ты знаешь, он недавно потерял жену… Мы еле-еле вытянули его к нам – он старинный друг и … В общем, Вика, будь мужественной, детка, не стоит слишком подчеркивать траур… – Я должна одеть другое платье? – Виктория тронула стоячий воротничок своего черного костюма, который носила с тех пор, как узнала о смерти отца.

– Нет, нет, конечно. Это твой долг и твое право. К тому же – черный цвет тебе очень к лицу, – успокоила ее Алиса. – Просто постарайся не затрагивать печальные темы…

– Я вообще собираюсь молчать… Зато Августа бубнит как радиоприемник.

– Вот и славно. Старушки, как дети – пусть это будет праздник хотя бы для них. Мы же не знаем, кто соберется здесь в следующий раз…