Сердце ангела - Людмила Бояджиева (1998)

— Ни за что не стану эксплуатировать женщину. Замечу, что свирепые разбойники проявили высокую гуманность, позволив мне воспользоваться туалетом и даже умыться. Этого вполне достаточно, чтобы почувствовать себя на верху блаженства, когда в трех метрах спит та, чья красота, как официально было заявлено, должна спасти мир.

— Перестаньте разыгрывать героя. Теперь вы — мученик. — Вита вскочила с постели и потянулась. — Быстренько приведу себя в порядок и займусь вами. Обожаю помогать беспомощным. И терпеть могу, когда кого-то держат на привязи, даже лошадь или собаку.

Вита вышла из ванной, причесанная, благоухающая утренней свежестью, и тут же захлопотала над столиком с едой. Ей удалось подколоть бретельки платья, а черный пиджак Игоря усиливал впечатление торжественности.

— Я, кажется, потерял аппетит. Простите, — пролетарское происхождение: дух захватывает, когда о тебе заботится королева…

Сидя на полу с вывернутыми руками, Игорь чувствовал себя крайне неловко — мышцы затекли и любое движение причиняло острую боль. Он боялся, что не сумеет скрыть это от Виты.

— Ах, господин Лесников очень гордый! Плененный и связанный, он не желает принимать помощь от женщины!

— Я предпочел бы подать завтрак вам.

— Не думала, что у русских это так серьезно, кто кого кормит. Успокойтесь, у нас все проще. Вы мне нравитесь, вы помогли мне, это первое, а во-вторых, я не выношу голодных людей.

Подкатив столик, Вита расстелила на ковре салфетку и переместила на неё блюда.

— Мои коллеги, соблюдающие диету, становятся злющими и нервными. А мне хочется иметь веселого собеседника. Обычный эгоизм. — Налив в чашку кофе, Вита протянула её Игорю.

— Две ложечки сахара, пожалуйста и, будьте любезны, сделайте бутерброд с ветчиной. Да, да, с этой. А почему без масла? — Игорь, старался скрыть гримасу — он попробовал изменить позу и чуть не застонал от боли в плече.

— Ну, это слишком! Вы не в ресторане. У меня появился аппетит. Здесь же другое время и, видимо, пора обедать. — Сделав бутерброды, Вита взяла себе самый большой и с удовольствием надкусила его. — Похоже на пикник на пляже — мы так уютно устроились. И ковер неплохой… Игорь, скажите честно, вы думаете, нас скоро отпустят? — В глазах Виты Игорь увидел страх, и понял, что эта отважная девушка держится из последних сил, разыгрывая беспечное веселье.

— Если серьезно, я уверен, что вам больше ничего не грозит. Осталось двенадцать часов. За это время, конечно же, требования бандитов будут удовлетворены. У нас здесь появился большой опыт общения с террористами. Тем более, что заложница — не девочка с улицы.

— Но вчера… вчера эти люди… были так нелюбезны…

— Хозяин напился и рубанул сплеча. Но сейчас, — Игорь кивнул на чашки и блюда, — они, видимо, уже переговорили с вашими друзьями и решили вести себя осторожно… Пожалуйста, Виталия, воспринимайте этот эпизод как забавное приключение. Ведь вас от рождения окружают покой и любовь. Россия внесет в розовую сказку немного разнообразия.

— А что вы знаете обо мне? — Вита поднесла к губам Игоря чашку с кофе. — Глотните и кусайте сэндвич.

Он повиновался, но кофе потек по подбородку и Вита поспешила отереть его салфеткой.

— Знаю то, что писали в газетах. — Он сделал ещё глоток. — Прошу тайм-аут, я совершенно сыт. Завтракайте, а потом накормите меня… Так вот: вы родились в счастливой благополучной семье. Отец — крупный банкир, мать стройная белокурая австрийка, наследница старинного аристократического рода, состоявшего в родстве с династией Габсбургов. Естественно, роскошный особняк под Веной и вилла неподалеку от Сокраменто на берегу Тихого океана, где появилась на свет и выросла под картинами Тициана и Веласкеса маленькая красавица…

— У вас прекрасная память — основательно изучили мое досье.