Ядовитый цветок - Людмила Бояджиева (1998)

— Постой. Вначале я хочу знать все.

— Все?

— Ну, как ты сумел подхватить эту дуреху? Или, может, она столь умна, что прибрала к рукам романтичного красавчика?

Дастину давно хотелось излить душу. Игра в любящего супруга стала доводить его до бешенства. Чем горячее пылали чувства Сандры, тем больше ожесточался Дастин. Поселившись в новом доме, молодая жена посвятила свою жизнь обожаемому супругу. Она ждала его, готовая выполнить любой каприз, она хотела знать о всех его делах, чтобы ободрить или утешить. Она не мыслила своего существования без Дастина, стремясь стать его наперсницей, помощницей, любимой.

Прикованный к Сандре, Дастин частенько жалел о своей «счастливой» женитьбе и чувствовал панический ужас, словно попавший в капкан зверь.

— Клер, я запутался. Наверно, ты была права: я — слабак… Вначале все шло просто здорово, будто кто-то подталкивал меня в спину… Мне нужны были сведения л «бриллианте Хоупа». Но миссис Линда, пообещавшая мне рассказать о судьбе своего семейства, связанную с влиянием камня, неожиданно скончалась. Прибыв в Даллас, я познакомился с её дочерью…

Сандру нельзя назвать даже хорошенькой. Однако она из тех милых, добрых дурнушек, которые могут нравиться. Ну, чисто по-человечески, из чувства жалости, сострадания…

— Ой, не надо мне пудрить мозги милосердием. Может, у кого-то оно и есть. Но у тебя, мальчик… У тебя в голове щелкал компьютер, подсчитывая её наследство. И это, конечно, «возбуждало сострадание». — Клер засмеялась. — Я так хорошо тебя понимаю, милый! Мой дурашка хоть и не в инвалидном кресле, но тоже не подарочек. А я вот держусь. И тоже — чисто из милосердия…

Они захохотали, подбодренные солидарностью.

— Не скрою — какое-то время радость победы над Диком — вожделенным для тысяч красоток денежным мешком, давала мне не меньше удовольствия, чем сексуальные приключения. Уверена, ты тоже не слишком мучился. — Клер с хрустом разломила поджаренного цыпленка и протянула Дастину половину.

— Знаешь, вначале меня это даже возбуждало. Инвалидное кресло, парализованные ноги и такая страсть!

— Она способна испытать удовольствие? — Удивилась Клер, обгладывая ножку.

— Сандра любит меня. Как может только любить двадцатипятилетняя девственница-калека своего кумира и соблазнителя. И она успела поверить в то, что близость с ней вдохновляет меня… Пару недель нашего медового месяца я творил чудеса супружеского усердия. Это было неосмотрительно… Откуда знать наивной дурехе, что страстная ночь «от и до» — далеко не норма и не обязательство, взятое на весь супружеский срок? Но именно это я доказывал ей целый месяц. Сперва по собственному энтузиазму, потом — по инерции. А теперь — как на эшафоте. Порой я думаю о разводе…

— Ну уж на мученика ты никак не похож! И аппетит будь здоров — что за столом. что в постели. — Клер разломила второго цыпленка. — А каковы условия брачного контракта?

— Идиотские! Ее адвокат — этакий святой друг семейства диккенсовских времен, естественно, заподозрил меня в корысти. Советовал девочке не торопиться со свадьбой, получше приглядеться к своему избраннику. Это пугало меня больше всего. Чутье подсказало, что надо разыграть бескорыстного влюбленного, уступая свои позиции. Я отказался от всех притязаний на имущество жены, проявляя полное равнодушие к миллионам, и сорвал приличный куш — получил издательство.

— Но что будет в случае развода? Сумеешь ли ты удержать в руках свою фабрику сплетен? Да-а… Похоже, надо вновь прицениться к той квартире на чердаке, которую ты занимал после ссоры со мной…

— Перестань, Клер! Меня никто не выгоняет из дома. Сандра скорее даст отрезать себе руку, чем согласится потерять обожаемого мужа.

— Тогда приобрети себе искусственный член и трахай свою калеку с утра до вечера. все равно она ничего не чувствует, бедняжка.