Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

наблюдением. Хотя если Броуди установил камеры, то тут попадется любой. Сердце под футболкой билось

так, словно хотело тоже выглянуть и посмотреть на родные стены и белые фигуры ангелов над широким

полукруглым балконом, подпираемым массивными колоннами.

Я подъехал к воротам и заглушил двигатель. Винчи с грозным лаем выбежал из дома и кинулся ко

мне.

– Винчи, дружище, привет! Ты меня теперь не узнаешь, – с болью в голосе произнес я, держась

руками за кованое литье ворот. Пес вдруг радостно заскулил и принялся лапами скрести по металлу, пытаясь

вырваться ко мне.

На пороге дома появился Патрик. Он очень похудел, осунулся, а седина с висков перебралась и на

бережно уложенную челку. Его всегда по-мальчишески худощавая фигура ссутулилась, а волосы поредели.

Но это был мой Патрик, такой родной, что я, позабыв обо всем, улыбался ему глупой и счастливой улыбкой.

– Винчи, ко мне, – прикрикнул дворецкий.

Пес суетливо кинулся к ногам Патрика, выписывая хвостом такие кренделя, от которых заносило все

тело из стороны в сторону. Выполнив свой танец, Винчи с радостным лаем кинулся обратно к воротам и

принялся с удвоенной силой когтями скрести металл.

– Здравствуйте, – крикнул я.

– Добрый день. Чем могу помочь? – обратился ко мне Патрик, добродушно улыбаясь анемичными

губами.

– Слышал: этот дом продается?

– Да.

– Можно его осмотреть?

– Конечно.

Старик открыл засов, и пес вырвался ко мне. Он подпрыгивал, норовя лизнуть в лицо, его счастливый

визг разносился по всей округе. Я присел, подставляя щеки алому теплому языку. Обеими руками чесал его

бока и шею, зарываясь пальцами в густую рыжую шерсть.

– Ну ладно, хватит, Винчи, хороший пес.

Патрик с тревогой наблюдал за происходящим.

– Откуда вы знаете кличку собаки?

– Вы сами его так назвали, когда вышли из дома. Да вы не удивляйтесь: меня все собаки любят, —

отмахнулся я, видя смятение в глазах Патрика. – А вы хозяин дома?

– Нет, я дворецкий. Следуйте за мной.

Мы вошли в холл. Там всё было так же, как и в последний мой день, – идеальная чистота и порядок.

Это, безусловно, заслуга дворецкого. А он максимальный аккуратист, зависимый от расположения вещей и

требующий соблюдения порядка во всём.

Дверь на террасу была открыта, и я сразу направился туда. Хотелось опуститься в свое кресло и

замереть, отдыхая взглядом на поверхности океана. Но вместо этого подошел к перилам и, облокотившись

на них, принялся рассматривать бассейн, расположенный внизу, и клумбы с цветами. Я понимал, что, как

покупатель, должен что-то спрашивать, однако в висках пульсировал неистовый восторг от одного

присутствия здесь. С блаженной улыбкой на лице я задавал вопросы о длине бассейна, площади сада и

дома.

Я ходил по комнатам. Нестерпимо захотелось остаться здесь и никуда больше не уезжать. Провести в

родных стенах хотя бы один вечер, послушать песню притихшего дома: как тикают часы, потрескивают

дрова в камине, ветер воет в трубе. Двойные стеклянные двери были распахнуты, за ними виднелась зона,

отведенная для завтрака, задумчиво расположенная в стороне от основных комнат. Как много газет было

здесь прочитано! Я невольно вздохнул.

Мы вошли в погреб, где ждали своего часа сотни бутылок коллекционного вина. Неудержимо

хотелось прихватить с собой хотя бы одну.

– Дом продается вместе с коллекцией вин?

– Да, сэр.

– А могу я сейчас приобрести пару бутылок?

– Боюсь, что буду вынужден вам отказать, – виновато развел руками Патрик. – Я не ориентируюсь в

их стоимости. Да и сын хозяина не оставлял никаких распоряжений на этот счет.

– Жаль, – искренне огорчился я.

Мы поднялись в гостиную. Взгляд споткнулся об импровизированный алтарь, о котором рассказывал