Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

проставленный победителю ящик пива. Эх, какими вкусными были те годы! Джаз, рок-н-ролл, кокаиновые

вечеринки! Даже в шампанском тогда было больше пузырьков! А знаешь, Дэн, в чем прелесть создавшейся

ситуации? А в том, что я могу тебе по второму разу рассказывать то, что ты уже от меня слышал, а ты даже

не можешь мне рот заткнуть. Хотя, если быть точным, в прошлый раз рожа на меня смотрела совсем другая.

Я слушал его и завидовал. У него целый архив пережитых эмоций, воспоминаний, которые согревают

людей и идут рядом по жизни. А что мог бы ему рассказать я – человек без прошлого?

Его бас гудел и гудел. Я периодически терял нить истории, погружаясь в собственные размышления,

затем вновь возвращался к нескончаемому монологу моего неугомонного посетителя.

– … нет, Стелла была чудесная женщина, собственно, она есть и сейчас, да продлит Господь ее дни.

Но она была просто зациклена на порядке! В доме была такая чистота, что мухи поскальзывались! Она даже

курила только через мундштук, чтоб руки не пахли табаком! А какой у нее был голос! В общем, в ее доме я

чувствовал себя Гекльберри Финном.

После Стеллы у меня появилась Джина. У той был сумасшедший брат. Он всегда носил с собой

блокнот и карандаш. И в эту книженцию в два столбика заносил имена знакомых ему людей. Слева были те,

кто ему нравится, а справа – те, кого он планирует убить. Джина, конечно, не стала меня предупреждать о

наличии такого кадра в их доме. И в первый же мой визит брат вежливо пожал руку, представился и

уточнил, как правильно пишется мое имя. Я помог ему записать слово «Том» в самом низу правого столбца.

После этого он радостно поведал, что убьет меня в следующий четверг. Как тебе такой родственничек? Его

сардоническая улыбка первое время мне даже по ночам снилась.

У следующей была собачка, с которой она носилась, как кошка с мясом. И что самое мерзкое, эту

собачонку укачивало в машине, словно барышню! За полгода она обгадила мне каждый сантиметр салона.

И что примечательно: имя девушки я помню плохо, то ли Келли, то ли Кейт, а вот имя ее сучки – Альма —

не забуду никогда! Потом в баре я подцепил какую-то мулаточку и намотал на винт гонорею. Как и

положено, поделился этой заразой с ближним. Всё обнаружилось очень быстро, и эта Келли-Кейт выгнала

меня. Да я и не особо переживал: хоть псину ее больше не придется видеть.

Том сидел, закинув ногу на ногу, от чего поднявшаяся брючина оголила до середины икры черную

волосатую ногу. В руке у него был какой-то журнал, от страницы которого он оторвал уголок и, скрутив из

него трубочку, принялся с упоением ковырять ею в ухе. Своим видом он напоминал собаку, которой чешут

за ухом. При этом взгляд животного становится блаженно-умоляющим, и оно начинает двигать ногой в такт

движения руки. Судя по взгляду Тома, еще секунда – и он тоже начнет махать своим сорок пятым размером

ботинка.

Прочистив оба уха, он вдруг встрепенулся и, ничего не сказав, торопливо выбежал из палаты.

Вернулся вскоре с ноутбуком в руках. Бесцеремонно установив его на моей груди прямо напротив лица, он

включил документальный фильм, в котором симпатичная блондинка брала интервью у старика по имени

Дэн Харт. Старик мне кого-то напоминал, но я не мог вспомнить, кого именно. «Вероятно, медийное лицо»,

– успокоил себя я.

– Этот старик – ты, Дэн! – торжественно воскликнул Том, указывая пальцем на экран монитора.

Я прищурил глаза, подозрительно всматриваясь в лицо старика. «Нет, этот Том явно не в себе, —

мелькнуло в голове, – вот и смеется он постоянно. Типичный придурок! Почему врачи пропускают его

сюда?»

54

– Ты первый человек в мире, перенесший пересадку головного и спинного мозга! – сиял Том. —