Добыча - Линда Ховард

Однако его "внутренний радар", обычно предупреждавший о слежке мурашками по коже, молчал. Вдобавок память подсказывала, что горы в этой части весьма скалистые. Выходит, при такой плохой видимости заметить свет фонарика можно только подобравшись очень близко. Выслеживать кого-то в такую погоду — бесполезное дело, к тому же Энджи находилась в стороне от тропы. Вернее, даже не тропы, а скорее направления с наименьшими препятствиями. Дождь и самого Дэйра сбил с дороги, потому он и сделал крюк. И слава богу.

Ладно, всему своё время. Сейчас Дэйра больше беспокоило, что Энджи сразу не ответила на его первый вопрос. Еще ему не нравилось, как она накренилась в сторону, словно вот-вот упадет. Он обхватил ее рукой и прислонил к своему поднятому колену.

— Тебя ранило?

Энджи дышала глубоко и прерывисто, как доведший себя до предела человек. Ее голова мотнулась в сторону.

— Нет. Правая лодыжка.

— Перелом или растяжение?

Еще один судорожный вздох.

— Не знаю. Растянула, я надеюсь.

В любом случае, идти она явно была не в состоянии, а он не сможет о ней позаботиться до возвращения на базу. Дэйр быстро оценил их положение. Требовалось предпринять сразу несколько шагов, причем почти одновременно, но в первую очередь — усадить ее на лошадь. Узнать, что произошло, уделить внимание ее лодыжке и позвонить по спутниковому телефону можно будет уже после того, как Энджи окажется в безопасности. Из-за гребанной погоды от мобильника сейчас все равно никакого толку.

— Ладно, давай посадим тебя на лошадь, — спокойно проговорил Дэйр, закинув ружье на плечо, чтобы освободить руки. Подхватив ее левой рукой под колени, а правой — под спину, он поймал равновесие и рывком поднялся вместе с драгоценной ношей. Дэйр почти выпрямился, как вдруг почувствовал покалывание, точно сотня пауков побежала по голове и дальше по всему телу. Все волоски на коже стали дыбом.

— Дерьмо! — едва успел выругаться Дэйр и рухнул вниз, распластавшись на мокрой земле поверх Энджи, словно веря, что таким образом защитит ее от удара молнии.

Вспышка оглушила их. Казалось, свет должен быть всего лишь светом, но этот разразился ещё и звуком, взрывом чистой энергии, ощущения от которого — точно тебя с размаху опрокинули на лопатки. Молния и гром пришли одновременно, ударили разом, словно великан топнул гигантской ногой. Земля содрогнулась, что вселило в Дэйра смутную надежду: если он еще что-то чувствует, значит, они не поджарились. В ушах звенело, нос жгло от избытка озона, и вдобавок ко всему раздавалось паническое ржание лошади.

— Дерьмо! Черт! — он скатился с Энджи, заставляя тело подчиняться, хотя в голове всё гудело. Конь с круглыми от ужаса белками стоял на дыбах и что есть мочи рвался с привязи. Первую пару футов, обретая равновесие, Дэйр преодолел на четвереньках, и этих критических секунд хватило, чтобы случилась новая беда: с дерева упала ветка. Небольшая. Однако, сорванная порывом ветра, она прилетела из темноты словно камень из рогатки и хлестнула животное по шее и груди.

Буланый взбесился. И прежде, чем Дэйру удалось подскочить к его морде и ухватиться за поводья, дернул мощной шеей, вырвался и ускакал. Обычно, пробежав с десяток метров, лошади останавливаются, но обезумевший от ужаса жеребец понесся прочь и мгновенно исчез в ночи.

— Проклятье! — проревел Дэйр. — Безмозглый придурок!

Он не знал, кого имеет в виду — себя или коня, но твою ж мать, теперь придется идти пешком, а треклятый телефон остался в седельной сумке, и вызвать помощь не удастся, даже когда небо прояснится. Может, конечно, метров через сто конь остановится, но в темноте при такой погоде все равно ничего не разглядишь. Да и вряд ли эта скотина притормозит, скорее всего будет мчаться до тех пор, пока не выдохнется. Оставалось надеяться, что жеребец не оступится и не свернет себе шею.