Добыча - Линда Ховард

Энджи пыталась сказать что-то еще, но — то ли оттого, что замерзла и вымоталась, то ли по какой-то другой причине, ему пока не известной, — не могла выговорить ни слова. Скорее всего, из-за мучившей её боли. И тогда Дэйр обнял Энджи, крепко прижимая к груди, словно пытаясь посредством физической близости передать часть своих сил. Он уже поступал так на поле боя, и каким-то образом телесный контакт всегда помогал. Наконец она собралась с силами и произнесла:

— Медведь.

Медведь? Слово выскочило, будто чёрт из табакерки. Дэйр быстро оглянулся по сторонам, — острый взгляд просканировал окрестности, а правая рука машинально подняла ружье, — но четырехлапой угрозы он не заметил. Да разве при такой видимости можно хоть что-то разглядеть?! Однако сейчас приходилось полагаться лишь на собственные глаза.

— Что значит медведь? — сердито бросил он.

— Он пришел… наверное, кружил вокруг стоянки… лошади с ума сходили. Набросился… на труп Дэвиса. Огромный медведь. Самый крупный из всех, что я видела… Я была там, на земле…

Она не договорила, но ему хватило и этих слов. Дэйр крепко стиснул зубы. Одно только зрелище, как рядом с тобой медведь раздирает тело человека, пусть даже мертвого, кого угодно повергнет в шок. А Энджи вдобавок знала повадки этих хищников и понимала, в какой опасности окажется, если медведь ее учует.

Зашибись. За Энджи гоняется не только убийца, теперь в уравнение придется добавить неизвестного медведя-людоеда. У Дэйра оставался только один вопрос, самый важный:

— Гризли или барибал?

— Барибал.

Дэйр охнул. Чёрт возьми, поворот — хуже не придумаешь, будто мало было бед. Гризли, конечно, дьявольски агрессивны, — эдакая циркулярная пила в зловонной шкуре, — но обычно нападают только, если им дали повод: вторглись на их территорию, близко подобрались к свежей добыче, встревожили или — хуже всего — оказались между медведицей и медвежатами. Другое дело барибалы; порой они преследуют человека по совершенно иным причинам. Пусть защитники животных сколько угодно протестуют, перекладывая вину за нападения на самих людей, но большинству тех, кто живет по соседству с этими хищниками, виднее, кто виноват. По крайней мере, в случаях с чёрными медведями.

Нужно уходить. Если в округе рыскает черный медведь-хищник, чем раньше они доберутся до базы, тем лучше.

— Давай-ка двигаться, — поторопил он. — До лагеря еще далеко. Как тебе будет удобнее, у меня на спине или на плече?

Она покачала головой.

— Ты не сможешь меня нести. Слишком далеко.

— Не будь занозой в заднице, — рявкнул он.

Терпением Дэйр, конечно, не отличался, но, если на то пошло, и особенно вспыльчивым тоже не был. К чему же это глупое замечание? Когда это Энджи не была занозой?

— Думаю, ты бы не стала ползти, если бы могла ходить, а скакать на одной ноге по горам несколько миль, даже с моей помощью, сил тебе не хватит. Повторяю, у тебя есть два варианта: у меня на спине или на моем плече. Выбирай.

Новая вспышка молнии заставила ее вздрогнуть. Трясущейся рукой Энджи отерла лицо, и Дэйр в очередной раз подумал, как близка она к пределу.

— Как будет проще для тебя? — наконец спросила Энджи, и та легкость, с которой она сдалась, красноречивее любых слов поведала ему, насколько она вымотана.

— Проще — это не главное. Не бери в голову, я уже все решил. Сначала я переброшу тебя через плечо, чтобы я мог держать ружье и в случае чего стрелять. А когда мы отойдем подальше от твоей стоянки, я понесу тебя на закорках, а ружье держать будешь ты. Как думаешь, сможешь не уснуть и выстрелить, если придется?

Ее глаза казались огромными темными впадинами на бледном лице.

— Да, да, — твердо сказала она. — Я не усну.

Глава 14