По осколкам разбитого сердца - Татьяна Солдатова (2019)

Но, несмотря на раздрай в душе, внутри возникла уверенность, что я все же родился под счастливой звездой, раз мне был дан второй шанс, а отцу нет. Схожесть наших с ним судеб наводит на одну интересную мысль, что фактически, дети являются зеркальным отражением поступков родителей. И от этого понимания, становилось по-настоящему страшно… У меня тоже растет сын! И хочу я этого или нет, но теперь и я сам и мои поступки являются наглядным примером для него. Не хочу, чтобы Макс повторил мою ущербную жизнь, которой я барахтался до их возвращения…

— Стас, о чем ты думаешь?

Только сейчас понял, что сжал мою девочку в объятиях слишком сильно. Слегка ослабил хватку и заглянул в ее бездонные глаза. Что там отец говорил о глазах ее матери: "Увидел и пропал"? А ведь он прав. Я тоже, когда заглянул в эту бездну, отражающую небо, растворился в них. Пропал… Ужасно быть однолюбом, особенно если ты не можешь находиться со своим любимым человеком рядом. Это разрушает и угнетает. Но больше всего убивает то, что руку ко всему: и к хорошему, и к плохому в своей жизни прикладываешь ты сам. И обвинить-то потом во всем некого, хотя очень хочется оправдаться перед окружающими людьми, перед самим собой, своей совестью.

— И все же? — привлекла повторно к себе внимание Лера.

— О тебе.

— Врешь. Я вижу, как меняется твой взгляд. Хотя-я-я, если ты думаешь обо мне что- то не очень хорошее, тогда…

— Ты права, но я не назвал бы это ложью. Просто не хочу вываливать остатки этого дерьма, что затронул отец.

— Глупо… Я ведь могу расценить это как недоверие, что в данных обстоятельствах не самый лучший способ начать семейную жизнь. Как считаешь, я права? Тем более что уже вековой ил подняли и взболтали. Лучше закончить это раз и навсегда и не возвращаться к этому вопросу больше.

— Я тебя понял. Извини…

А дальше мы обсуждали все мои мысли, страхи, опасения, предположения. Все то, что бурлило сейчас в моем сознании. С чем-то она была согласна полностью, что- то категорически не принимала, с чем-то спорила. И лишь один вопрос я не стал озвучивать ей… Но он бился в моей голове набатом.

— Стас, тебя что-то гложет? Мы же вроде все обсудили касательно этой ситуации или это к ней не относится?… Расскажешь?

— Какая ты оказывается…

— И какая же я?

— Наблюдательная… Чувствительная… Отзывчивая… А еще безумно любимая, — и каждый эпитет сопровождал легким касанием губ. Сначала кончик носа, затем покрыл легкими поцелуями глаза и скулы, а, добравшись до губ, накрыл их настойчивым, требовательным поцелуем.

— Не пытайся меня отвлечь своими, пускай и приятными, но манипуляциями. Я жду,

— когда мы прервались, вставила свою реплику Лера.

— Хорошо… Меня мучает вопрос о том, как быть с родителями?

— А как ты с ними был и общался до этих откровений? Думаю, так и стоит продолжать. Как-никак они твои родители, а их, как известно, не выбирают. Мы же не знаем, какими в итоге окажемся сами.

— Дело-то не в том, как я это делал до этого и как буду после. Просто я не знаю, как объяснить Максиму наличие ТАКИХ родственников.

— Ах, ты об этом! Сейчас ему нет надобности в этих объяснениях, здесь жить мы не будем, так что задушевных встреч в кругу семьи не планируется, а когда он вырастет, то сам сможет сделать правильные выводы.

— Наверное, ты права… Кстати, Лер, а ты сама, что думаешь по поводу моего отца?

— Не обижайся, но для меня он, как был чужим человеком, так им и остался. Его откровения не вызвали ни любви, ни особого негатива… Полное непонимание его действий — да. Раздражение, что решил за нас все сам — тоже, а вот чувства сострадания я к нему не испытываю. И очень рада, что мама за него не вышла… Стас, у меня будет просьба.

— Какая?