Словно в раю - Джулия Куинн (2014)

Маркус открыл рот, чтобы выступить в защиту Онории, объяснить, что это её способ шутить, но тут же понял, что для неё это никогда не было шуткой. Она знает, что квартет играет кошмарно, но продолжает выступать, поскольку это важно для её семьи. Она выходит на сцену и притворяется, будто считает себя виртуозной скрипачкой, что требует немалого мужества.

И любви.

Она умеет любить так глубоко, что он лишь может думать: «Я хочу…»

– Ты всегда был близок с её семьёй, – проговорила леди Данбери, нарушив ход его мыслей.

Маркус моргнул, силясь вернуться к разговору.

– Да, – наконец вымолвил он. – Я учился вместе с её братом.

– О, да, – вздохнула пожилая дама. – Что это был за фарс! Мальчик не должен был бежать за границу. Я всегда говорила, что Рамсгейт просто болван.

Маркус в удивлении посмотрел на неё.

– Как ты уже говорил, я резко выражаюсь, невзирая на лица.

– Очевидно, так и есть.

– Ах, вот и она, – сообщила леди Данбери. Она наклонила голову вправо, и Маркус проследил за её взглядом до Онории, которая беседовала с двумя молодыми леди. На расстоянии он не мог узнать, с кем именно. Онория не успела его заметить, и он воспользовался моментом, чтобы насладиться её видом. Она как-то иначе уложила волосы. Он не мог сказать, что именно изменилось (Маркус не разбирался в тонкостях женских причёсок), но ему она показалась очень милой. Возможно, ему следовало бы подобрать более поэтичные слова, чтобы описать её внешность, но иногда самые простые фразы подходят как нельзя лучше.

Онория очень милая. И он жаждет её.

– Ты в неё влюблен, – выдохнула леди Данбери.

Маркус резко обернулся:

– О чём вы говорите?

– Это написано у тебя на лице так же ясно, как день. Ну, иди же к ней и пригласи её на танец, – произнесла старая леди, поднимая трость и указывая на Онорию. – Ты мог бы сделать гораздо худший выбор.

Маркус промолчал. С леди Данбери всегда трудно истолковать даже самые простые фразы. Не говоря уже о том, что её трость по-прежнему находится в воздухе. Предосторожность не помешает, когда речь идёт о трости.

– Иди, иди, – подгоняла его леди Данбери. – Не беспокойся обо мне. Я найду себе другого дурака для развлечений. И да, прежде чем ты успеешь мне возразить, я только что назвала тебя дураком.

– Я полагаю, это одна из привилегий родственных отношений.

Старая леди удовлетворённо хмыкнула.

– Ты просто принц среди племянников! – провозгласила она.

– Всего лишь второй из самых любимых, – пробормотал он.

– Ты возглавишь этот список, если изобретёшь способ уничтожить её скрипку.

Маркус не должен был смеяться, но именно это он сделал.

– Это настоящее проклятие, – проговорила леди Данбери. – Из моих сверстников я одна до сих пор прекрасно слышу.

– Большинство сочли бы это благословением.

Она фыркнула:

– Только не в преддверии этого концерта.

– Почему вы туда приходите? – спросил Маркус. – У вас не особенно близкие отношения с их семьёй. Вы могли бы просто отказаться.

Она вздохнула, и на некоторое время выражение её глаз смягчилось.

– Не знаю, – призналась старая леди. – Должен же кто-то аплодировать этим бедняжкам.

Маркус смотрел, как сентиментальность исчезла с её лица, и оно вернулось в прежнее состояние.

– Вы гораздо добрее, чем делаете вид, – заключил он.

– Никому об этом не рассказывай. Хм. – Леди Данбери стукнула тростью. – Я закончила с тобой.

Маркус почтительно поклонился своей грозной двоюродной бабушке и отправился к Онории. На ней было нежно-голубое воздушное платье, которое ему ни за что не удалось бы описать, за исключением того факта, что оно обнажало её плечи, и ему это очень-очень нравится.

– Леди Онория, – произнёс он, едва подойдя к ней.

Она обернулась, и он учтиво поклонился.

Радостный огонёк вспыхнул в её глазах, и она сделала реверанс, пробормотав: