Последний долг - Пэппер Винтерс

В тот момент, когда я отпустил Джаз, чтобы прикоснуться к Ниле, Вон снова положил ладонь на плечо моей сестры.

Я прищурился.

Он сверкнул глазами.

Я не хотел чувствовать то, что он делал, но он не оставил мне выбора.

Она ему нравилась.

Он хотел ее.

Он ненавидел, когда ей было больно, и будет рядом с ней, нравилось мне это или нет.

То, что у Вона появились чувства к моей сестре, разозлило меня, но было слишком много вещей, на которых нужно было сосредоточиться. Был другой человек, о котором нужно было побеспокоиться.

Игнорируя его, я снова повернулся к Кестрелу.

Он неподвижно лежал на металлическом столе. Его кожа выглядела ненастоящей, волосы тусклыми. Его руки были выпрямлены, нарисованная чернилами пустельга на его теле болезненно светилась под светом ламп, в то время как белая простыня прикрывала его наготу.

Он все еще был похож на моего брата, но в то же время совершенно другой. Его кожа больше не была теплой и розовой, а была безжизненной и холодной. Чистое сердце внутри него и огромная способность прощать, исцелять и защищать перешли в другую форму, оставив нас, но не забыв нас.

Он был таким сильным. Таким храбрым. Я принимал его как должное, ожидая, что он будет рядом со мной, когда мы состаримся и поседеем.

И все же теперь он навсегда останется молодым. Застывший во времени, бессмертный до конца.

Мне хотелось упасть на колени и признаться ему во всем. Я хотел рассказать ему, что я сделал с Катом. Я хотел очистить свои грехи и попросить его нести их за меня.

Но я не мог.

Я никогда больше не заговорю с ним.

Я не мог горевать.

Не сейчас.

Не после вчерашнего дня.

И каким-то странным образом мне показалось, что Кес знал, что произошло в сарае. Как будто он умер не потому, что я отнял жизнь у Хоука. А потому, что он чувствовал, что ему больше не нужно бороться с нашим отцом.

Он был свободен, чтобы уйти.

Свободен быть счастливым.

Моя благодарность и дружба всегда будут с тобой, Кес. Независимо от того, где ты.

Комок застрял у меня в горле, но я не сломался. Мне потребовались все мои оставшиеся силы, чтобы посмотреть сухими глазами на брата и прошептать:

- Прощай.

- Он умер без боли, - пробормотала Жасмин. - Доктор сказал нам, что его сердце отказало от полученных травм. Он все еще был в коме…он это не почувствовал.

Джаз переплела свои пальцы с безжизненными пальцами Кеса.

- Теперь он обрел покой.

Моя спина напряглась, в то время как Кес оставался неподвижным. Его татуировка с птицей не дернулась, ни одно перышко не дрогнуло над его мышцами. Я все ждал, что его веки затрепещут, губы дрогнут. Его смех взорвется, и тщательно продуманная мистификация будет раскрыта.

Но в отличие от его детских иллюзий проказника, это не было обманом.

Это было реально.

Он был мертв.

Он действительно ушел.

Я крепче обнял Нилу.

- Он умер не в одиночестве. Ты никогда не бываешь по-настоящему одинок, когда знаешь, что тебя любит другой.

Слезы Джаз не прекращались, и я не стал бы заставлять ее вытирать глаза, пока она не будет готова. Я очистил и сшил себя обратно в озере после того, как развалился со смертью моего отца. Сегодня я помогу своей сестре сделать то же самое.

Нила тихо плакала рядом со мной. Ее сердце перебирало так много воспоминаний, так много сложностей, хотя она знала Кеса совсем недолго. Они сблизились. Они любили друг друга. Они навсегда будут связаны своими собственными отношениями, а также семейными узами, которые Нила сформирует, выйдя за меня замуж.

Мне очень жаль, брат.

Я посмотрел на его лицо, на его холодное тело и пустую оболочку и произнес надгробную речь.