Эмпат - Эльвира Дель'Искандер (2018)

А значит, теперь уже точно: у Аньи никого не осталось: никого, кто в силах ей помочь. Если доктор Бергман и потенциальная помощь, которую она могла от него получить, еще вселяли в нее надежду, то теперь вселять перестали: надежда умерла. Доктор Бергман не придет и не вызволит Анью из оков подземной темницы. Она осталась совсем одна. И единственным человеком, на которого могла надеяться, была она сама.

Только что она могла поделать, сидя в неволе железной будки? Как могла себе помочь? У нее ни сил, ни друзей, ни возможностей. А теперь появились и враги. Люди разные. Люди сложные. Не знаешь, что у них на уме. Не знаешь, чего от них ожидать. А те, кто содержатся в психиатрических клиниках, еще более сложны и непредсказуемы. Им вряд лм можно доверять.

Анья перевернулась на бок. Полчаса назад принесли обед, однако Анья к нему не притронулась. После вчерашней сокрушительной бойни она пила исключительно воду, и дело вовсе не в боли, что пульсирующими вспышками контролировала тело. Ей в целом было не по себе. Ощущение сродни рассеянному, когда тебе кажется, что ты что-то забыл, хотя в действительности ничего не забывал. Но руки чешутся, и деть их некуда, да и состояние какое-то взвинченное, побуждающее беспричинно волноваться.

Вот и Анья волновалась. Только о чем?

О своем непознанном даре, о нем томилось ее сердце.

«А был ли дар?» – хотелось воскликнуть. – «Была ли Сила и разговоры о ней?» Может, это плод ее воображения, как и все то, что Анью окружает? Вероятно, она давно уже не в себе, и вся история со стажировкой в клинике, доктором Бергманом и профессией психолога – иллюзия? Самообман?

Анья закрыла глаза и отдалась ощущениям. Что там в основе медитации? Концентрация внимания и успокоение ума? Возможно, так она почувствует Силу?

Анья словно мантру зачитала, повторяя множество раз:

«Где бы ты ни пряталась, Сила, явись уже ко мне. Позволь мне себя прочувствовать. Кто знает, возможно, с твоей чудодейственной помощью я сумею выпорхнуть из давящей клетки и никогда сюда не возвращаться».

Данная попытка связаться с Силой являлась не первой. Периодически, вспоминая беседу с Рейнардом Либликом, – а она частенько ее вспоминала, пытаясь разобраться в причинах происходящего, – Анья настраивалась на волну. Сама не знала, на какую. Наверное, ту, которую Анья сочтет той самой, энергетически-подходящей, способной исходить от эмпатичной ню-Веги.

Ню-Вега. Проверить, что это значит, так и не вышло, поскольку Анья так и не вышла из клиники: встретила доктора Бергмана, пошла ему помогать и…

Анья раскрыла глаза.

…и оказалась в переполненной столовой. А затем… Затем эти люди, тянущие к ней руки, голоса, крики и давка… и вспышка света. Да, вспышка света! Вот что тогда произошло.

Анья села: возбуждение не позволяло праздно лежать. Неужели разум прояснялся?

«Взрыв», – говорил ей Либлик. Должен произойти абстрактный «взрыв». Но в виде чего к ней явится «взрыв» оставалось загадкой.

Могла ли Анья в тот памятный день пережить именно его? Вспышка, невероятное сияние… Но тогда, по заверениям Рейнарда Либлика, Анья должна была лишиться дара, а вместе с ним потерять здоровье, а возможно даже и жизнь. Он говорил, что ню-Веги выгорают, и последствия выгорания плачевны.

Неужели и Анья выгорела? Неужели потеряла богом данную Силу, и поэтому теперь страдает? Поэтому Анье так плохо? И пациенты не обращают внимания. До сих пор она не задавалась вопросом, отчего еще совсем недавно вызывала у них живой интерес, тогда как теперь…для них потерялась. Тема дара и всего с ним связанного казалась настолько для нее далекой, настолько смутной и все еще сказочной, что она и не думала, чтобы о том подумать.

Однако теперь все стало иначе. Стоило Силе исчезнуть, как Анья поняла: Сила в ней жила. Только, где она теперь? Неужели обратилась в пепел? Но почему так скоро? У нее в запасе были месяцы. «Два или три», – сказал ей Либлик. Оказалось – несколько часов.