Город грехов - Катерина Траум

Азарт и острота ситуации словно становились их личным афродизиаком. В любой момент мог вернуться Ральф или кто-то из сотрудников, что лишь подогревало нервы. Потребность друг в друге вышла на первый план, затмив все слабые доводы разума. Глухо рыкнув от нетерпения, Зак рывком стянул с Ребекки белье, слегка приподняв ее над довольно сомнительной опорой, жалобно загудевшей от такого вандализма. Не сдерживая улыбки, Бекки притянула Гранта к себе для нового глубокого поцелуя, скользя ноготками вдоль его торса и слегка цепляя наложенную повязку. До самого низа, до тех самых жестких завитков…

Он пытался не дрожать, привыкая к ее касаниям, и тяжесть в паху становилась все сильней, угрожая ткани брюк. Не страшно разрушать свой мир, если ты знаешь, кто отстроит его с фундамента. Кто есть и будет основой основ. Позволяя девичьим пальчикам сражаться с его ремнем, Грант мягко сжимал её округлые бедра, поражаясь невероятной бархатистости кожи, вспыхивающей от каждого движения. Реакция его девочки была просто удивительна, словно она была создана для него, для его темперамента, его неукротимых желаний.

— Что ты со мной делаешь… — всхлипнула Бекки, роняя головку ему на плечо, когда тонкие пальцы уверенно подобрались к влажности между ног, поглаживая и дразня и без того распаленную девушку.

— Могу задать тот же вопрос, моя горячая малышка, — промурлыкал Зак, не прекращая своих манипуляций, от которых Ребекка начала мелко подрагивать, прикрывая глаза — лучшее зрелище, какое только может быть, самая интересная часть приватного концерта. Высокий, тонкий стон исполнительницы главной роли рассыпался в груди раскаленными углями, и только сейчас Грант заметил, что шаловливые ручки, сегодня получившие свободу, уже избавили его от нижней части одежды. Сдавленно прошипел, когда напряженная плоть коснулась внутренней стороны бедер Бекки. И ведь хотел же не спеша… Но промедление грозило, что он кончит от следующего стона из этих припухших губ.

— Пожалуйста, — она совсем не помогла собраться, когда эти самые губы прошлись влажной тропинкой по его шее до самого уха, а зубки вдруг прикусили мочку, посылая искрящий импульс в кровь, — Ну же, Зак…

Больше терпеть не имело смысла, и он вошел в податливо раскрывшееся для него единственно желанное тело с хриплым выдохом. Бекки вцепилась в его спину сильней, вдавливая ногти в бледные белые полоски шрамов и не подозревая об этом, но Заку было откровенно плевать, когда единственный ориентир в пространстве — она. Первый же резкий толчок заставил нещадно поруганный инструмент издать протестующий скрип ножек по дощатому полу. Но опора вышла удачной — никаких препятствий, только два переплетенных тела и следующее движение, соединяясь в едином порыве.

— Да!

Бекки чувствовала, как все напряжение последних суток скапливается внутри, превращаясь в тикающий часовой механизм, готовый взорваться от любого неосторожного касания. Сама бы не поверила, что готова настолько потерять разум, настолько хотеть этого, что прикусила губу до легкой боли, откидывая голову назад. Обнажившееся горло тут же не осталось без внимания, покрываемое рваными поцелуями, оставляя смазанный красный след от окончательно раскрывшейся ранки на губе Гранта. К черту, еще толчок, набирая размах и усиливая это невероятно приятное давление в ускоряющемся темпе.

Снова поцелуй, в острой потребности дышать одним воздухом. Сплетаясь языками, добавляя к скрипу и гудению пианино влажные звуки. Бекки скрестила ножки в лаковых туфельках на его спине, притягивая еще ближе, хотя ближе уже некуда. Потрясающая наполненность, восхитительно твердый и горячий член, от которого дрожь разливалась по телу. Она не знала, куда себя деть от разрывающих ее ощущений, и могла только держаться за крепкую спину Зака, вдоль которой уже стекала капля испарины. Слишком. Горячо.