Город грехов - Катерина Траум

— Однажды, когда мне исполнилось восемнадцать, отец отдал приказ, — начал Зак, не отрывая взгляда от сверкающих в темноте изумрудов и не выпуская ее маленькой теплой ладошки, сжимая девичьи пальчики все сильней, — Он сказал, я готов занять свое место в Змеях. И должен доказать свою преданность. У него были проблемы с одним человеком, который переманивал людей в свою организацию, грозя стать нашим конкурентом. И мне предстояло избавиться от него с особой жестокостью, чтобы больше ни у кого не было соблазна, — он замолк, тяжело дыша, как от пробежки. Первое убийство стояло перед глазами яркими красными пятнами, затмевая все вокруг.

— Что было потом? — абсолютно невозмутимо поинтересовалась Бекки, словно не замечая, что пальцам уже немного больно от силы его руки. Происходило что-то важное, и она не хотела это прекращать.

— Он жил в Ворчестере со своей семьей. Я пришел ночью в его дом, совершенно не представляя, как это сделаю. А потом… все случилось само. Словно мне давно нужно было лишь это. Причинить кому-то боль, большую, чем испытывал сам. И я убил их, и мужчину, и его жену. И только уходя из кровавого ада, в который превратился этот дом на окраине города, заметил, что под кроватью пряталась маленькая девочка… Она все видела. С тех пор живет у сестер милосердия и не сказала ни слова.

Резкий выдох, и легкие щиплет почти также сильно, как глаза. Огромный черный комок вины, которая никогда не исчезнет. Она съедала его изнутри, отрывая куски, подобно голодной гиене. Скалилась и смеялась над ним, сверкая теми напуганными маленькими карими глазами, в которых поселилось безумие — из-за него.

Бекки всхлипнула, не удержав своих эмоций. Ждала чего-то подобного. И как бы ей не было жаль ту семью и того ребенка, она видела сейчас, как сильно раскаивается сам Зак. Что столько лет избиваемый и подавляемый подросток не мог поступить иначе, получив приказ. И это было не оправдание его поступку, а принятие случившегося. Уже поздно исправлять. Можно только попытаться простить себя.

— Ты должен это отпустить.

— Не могу, — покачал головой Зак, с облегчением понимая, что Бекки не отстранилась, не убежала и не начала обвинять, — Я всегда буду виноват в этом. Сколько бы лет не прошло.

Она осторожно обвила его шею руками и обняла — крепко, согревающе. Словно пыталась забрать себе хоть грамм его тяжелого груза. И черт возьми, у девочки-радуги это получалось. Она, точно, настоящая?

В тот момент Заккари понял, что с него хватит. Нет больше необходимости временами выпускать черного демона наружу. Прижимая к себе свою маленькую Amante, он совершенно ясно осознал, что не хочет больше ничего подобного. Не хочет думать о том, что на них могут напасть из темноты. Могут причинить вред этой светлой малышке. Могут потащить ее в Змеи, на самое дно. Вся грязь в его жизни имела один источник, и от него стоило избавиться — без жалости, без раздумий, без сомнений.

Молчание затянулось, Грета все еще ждала ответ, а Зак сильно погрузился в свои мысли. Наконец, она поставила перед ним чашку ароматного эспрессо, и запах немного прочистил голову. Подняв взгляд на мать, он тихо произнес:

— Я ухожу из Змей. Разберусь с последним делом и закончу это все.

Грета задержала дыхание, словно боясь, что ей показалось. Столько лет она ждала, что сын дойдет до этого. Что сможет вырваться из-под влияния отца. Но ему все не хватало чего-то, важного. Стимула, который толкнет к этим изменениям. Похоже, теперь он появился… Женская интуиция кричала, что имя ей — Бекки.

— И последнее дело связано с моими механиками?

— Да. Чем быстрее я разберусь с этим, тем скорее избавлюсь от Змей, — уверенно кивнул Зак, и мать с легкой улыбкой положила руку ему на плечо, — Прошу, мам: если тебе известно хоть что-то…