Молчание - Изабель Бланко

Альмира, одна из самых высокопоставленных членов совета.

И одна из овдовевших женщин, которых я трахал в гаремах каждую ночь. Среди прочих. Всего три дня назад я заставил ее и двух рабынь лизать мой член одновременно.

Мне пришлось откинуть голову назад и закрыть глаза, чтобы полностью насладиться этим, и с каждым движением их языков по моему члену, образ губ Каламити преследовал меня, но они, похоже, не осознавали, насколько я мысленно оторван от реальности.

Альмира подходит ближе, темно-красный церемониальный халат ее положения скрывает ее гибкое тело из виду.

Не то чтобы у меня было желание видеть его в данный момент.

Светло-зеленые глаза, в которых искрится солнце, с улыбкой голодного не насытившегося хищника.

Чем больше я ей даю, тем больше она хочет.

Чем больше она дает мне, тем больше я одержим своей племянницей.

При этой мысли во мне закипает отвращение, как и всякий раз, когда я пытаюсь вписать Каламити в этот шаблон.

— Как поживаешь, Обсидиан? — спрашивает Альмира, перекидывая через плечо прядь золотисто-медовых волос.

Она останавливается рядом со мной, красный бархат, покрывающий ее плечо, касается черного кашемира, покрывающего мою руку.

Я холоднокровно смотрю на отсутствие пространства между нами перед встречей с ее заинтересованным взглядом.

— Я в порядке. В середине задания. Полагаю, увидимся вечером на балу?

— Ммммм. Конечно. — Альмире полторы тысячи лет, она женщина, закаленная веками и завоеваниями. Вампир, полностью осознающий свое очарование. И даже она, с ее возрастом и опытом, не может источать ту же похоть, которую источает Каламити, просто существуя. — Как я погляжу, ты уже нарядился по этому случаю. — Она провела рукой по рукаву моего пиджака, проводя кончиками пальцев по толстой шелковой манжете. — Пожалуйста, скажи мне, что ты будешь свободен после.

Боковым зрением, о способностях которого узнал совсем недавно, замечаю источник движения. Не имеет значения, что он полностью сливается с лесом, который окружает его, я знаю, что это она, именно в тот момент, когда замечаю ее сияние.

Обернувшись, я замечаю ее, должно быть, в сотне ярдов впереди, одетую в элегантное, тонкое черное платье.

Корона на ее голове сегодня — черная, острое, шипованное творение, которому каким-то образом удается смягчить бледные углы ее лица.

Кончики ее волос — шокирующего красного цвета, который пылает на фоне черного платья. Ее глаза, как всегда, загадочны. Невозможно прочитать.

За исключением того момента, когда они режут по Альмире и тому, как мы стоим.

Каламити ничего не говорит — в последнее время она, блядь, ни черта мне не говорит, даже ее привычное приветствие «Дядя», но холод все равно просачивается в мои кости.

Потому что она знает.

Я не знаю, как, но легкий наклон ее головы, почти незаметный изгиб брови выдает все это.

Она знает, что я трахаюсь с Альмирой.

Я щурюсь, глядя на пульс, бьющийся на ее шее, на то, как он ускоряется, несмотря на отсутствие реакции извне.

Мои клыки упираются в нижнюю челюсть, он мгновенно затянул меня, словно я слышу этот свирепый пульс в своих венах. Я представляю себе, как ее кровь, должно быть, бешено несется по венам, горячая от ее гнева, отравленная ее собственническим чувством ко мне, которое ни один из нас не имеет права чувствовать.

То же чувство, которое сжирает меня каждую ночь, как только я представляю, как она кормится от безликих самцов.

Видение ускользает от меня так же быстро, как и в любой другой раз. Она ушла, оставив только то крохотное микровыражение, которое заставило меня замерзнуть.

Не могу избавиться от него, голоса внутри, предупреждающего меня. «Ты заплатишь за это».

Заплатишь за что? Я не сделал ничего плохого.